— У тебя есть только одно желание, – говорит нефритовый джинн Малфою, и тот взрывается от досады и негодования.

— Как это – только одно?! Я проделал путь в несколько тысяч миль, я исходил всю пустыню вдоль и поперек, я неделями жил в палатке, у меня песок на зубах скрипит и из ушей сыплется, а ты говоришь, что у меня есть только одно желание?!

— Песок из ушей сыплется? – невозмутимо переспрашивает джинн, окутываясь дымом. – Значит ли это, что твое желание будет: помыться?

— Нет! – испуганно кричит Малфой. – То есть да! То есть, да, но потом. Короче, помыться – это то, что я в состоянии и сам осуществить, без твоей помощи.

— Как знаешь! – обиженно фыркает джинн, раздувая ноздри, из которых вылетают искры. – Сам так сам.

Джинн делает такое движение, как будто собирается залезть обратно в лампу, и Малфой испуганно тянет медный сосуд странной формы к себе.

— Я просто должен сосредоточиться, – объясняет он джинну. – Раз уж у меня желание всего одно. И, кстати, почему? Все легенды рассказывают о трех!

— Легенды, – джинн прищуривает глаза и до неприличия растягивает гласные. – Ты бы еще о детских сказках вспомнил! Ладно, думай. Я подожду.

Джинн делает вид, что имеет представление о значении понятия «деликатность», и отворачивается. Малфой давит в себе порыв ущипнуть себя в десятый раз, чтобы убедиться в реальности происходящего, и пытается сосредоточиться. У него есть только один шанс, и он не собирается упустить его из рук, словно дурацкий снитч в школьные годы.

Нефритовый джинн поистине всемогущ, и это вовсе не детские сказки. На один краткий миг он подчиняется человеку, который вызвал его из лампы, и сейчас этот человек Драко Малфой, а значит, и Драко Малфой в данный момент всемогущ тоже. Он может повернуть время вспять и переиграть события прошлого, может уничтожить Волдеморта еще в утробе матери и полностью изменить судьбу собственного рода, может стать властелином мира и перекроить его под себя. Все, что нужно Малфою, чтобы на сей раз вожделенный снитч влетел в его ладони – только лишь правильная формулировка.

В малфоевском воображении рождаются картинки одна соблазнительнее другой. Сила, свобода, власть – все то, чего так недостает в его нынешней реальности, где он навсегда останется представителем проигравшей стороны. Высокий социальный статус, красивая чистокровная жена, достойный наследник, спокойная старость родителей – все то, ради чего он рисковал жизнью и состоянием, разыскивая по свету последнего из оставшихся нефритовых джиннов. Все то, что может подарить ему магия – древнейшая, первозданная магия, воплощенная в странном создании из призрачной плоти и густого дыма, что колышется сейчас перед Малфоем в горячем воздухе Аравийской пустыни.

Джинн поворачивает голову к своему временному владельцу и окидывает его взглядом, в котором чудится понимание пополам с презрением. Малфою кажется, что ни одна из чудесных картинок, возникающих в его голове, не может укрыться от этого взгляда, потому что джинн видит его насквозь, он читает в его мозгах так легко, словно все малфоевские желания написаны огненными буквами у него на лбу. Сила, свобода, статус, власть, спокойствие, честь, состояние, роскошь, карьера, благоразумие, будущее, род...

— Ну и? – роняет джинн, очевидно, потеряв терпение. – Сформулируй уже фразу насчет власти надо всем миром, и разойдемся каждый в свою сторону.

Малфой на секунду прикрывает глаза. Жаркое марево дрожит на внутренней стороне век. Во рту уже не просто сухо, а горько от постоянной жажды, и когда он говорил джинну о песке в ушах, он не преувеличивал. На самом деле ему не нужна власть надо всем миром – что ему сейчас нужно, так это бочка с холодной питьевой водой. Что-то, что по-настоящему утолит его жажду.

— Ок, – решительно и хрипло говорит Малфой, открывая глаза. – Я готов.

— Ты хорошо подумал? – серьезным тоном спрашивает его джинн. – Помнишь, что у тебя есть только одно желание?

— Мне вполне достаточно, – кивает головой Малфой и просит джинна сделать так, чтобы Поттер любил его вечно. Джинн теряет дар речи, предлагает подумать еще и даже высказывает предположение о том, что восточная жара все-таки губительна для европейцев.

— Делай, о чем тебя просят, – сухие и обветренные малфоевские губы раздвигаются в улыбке, и это улыбка человека, который только что загадал свое самое заветное желание…