Все мальчишки одинаковы. Да-да-да! И не вздумайте мне возражать. Я навидался достаточно мальчишек за те века, пока мой портрет висел в покоях наследника Малфой-мэнора. Веселое было времечко! Чего только эти шалопаи не вытворяли.

Я был свидетелем применения различных заклятий, иногда только что выдуманных, (после одного из них Малфой-мэнор пришлось почти полностью перестраивать). Видел пять неудавшихся самоубийств. Глупцы даже не задумывались о том, что ни один настоящий воспитатель не позволит себе промолчать, если его подопечному угрожает смертельная опасность. Был свидетелем любовной возни наследников с девушками, хотя иногда в их постели оказывались и юноши, и даже пару раз магические создания. Я рассказывал мальчишкам о том, как правильно держать палочку, как лучше отомстить обидчику, как открыть тайник, как нужно варить зелье, определяющее отцовство, как сделать так, чтобы родители не узнали о проигрыше в карты. Нередко я советовал им: какие книги читать, каких наставников выбирать, какими чарами пользоваться в той или иной ситуации. Просто утешал, если это было нужно.

Однако я никогда не навязывался! Мальчишки обычно сами обращались ко мне за помощью или советом. Так было до тех пор, пока не родился Абрахас Малфой — он ни разу не заговорил со мной первым. Скорее всего, в таком вопиющем поведении повинно французское воспитание. Его родители не ладили между собой, и мать слишком часто увозила мальчишку к родственникам во Францию. Кстати, Абрахас был одним из тех пятерых, чьему самоубийству я помешал, и единственным, кто потом не поблагодарил меня за помощь. Наоборот, мальчишка стал меня игнорировать, а когда вступил в права наследования, то перевесил мой портрет в один из дальних коридоров, где месяцами не появлялся ни один человек.

Я, конечно, мог бы следить за событиями из чужих рам, но, когда после нескольких веков привилегированного положения вдруг оказываешься в опале, слишком мало находится тех, кто готов помочь изгнаннику. К портретам же своих бывших воспитанников я принципиально не желал обращаться за помощью, а сами они ее не предлагали. Неудивительно, впрочем.

Я уверен, что Люциус попал под влияние этого отвратительного создания, называющего себя Волдемортом, только потому что рос без моего участия. Малфой в рабстве — не знаю, как род оправится от такого позора! Разумеется, об этой истории я узнал далеко не сразу. Каюсь, но даже когда в нашем доме несколько месяцев шныряли авроры, я не очень беспокоился. Каждый мальчишка в роду рано или поздно делал нечто такое, что заставляло нервничать официальные власти. Я даже, старый болван, радовался, что Люциус не пошел по стопам своего отца и продолжил семейную традицию, хотя и несколько поздновато. Впрочем, для меня и они все остаются мальчишками, хоть в тридцать лет, хоть в шестьдесят.

Мое знакомство с Драко Малфоем произошло в то время, когда в Малфой-мэноре поселились нежеланные и незваные гости во главе с Темным Лордом. Я к тому моменту окончательно осатанел от невыносимого одиночества и невозможности исполнять свои профессиональные обязанности, а мальчишка внезапно полюбил укромные закоулки и частенько отсиживался в нежилых покоях, рядом с которыми висел мой портрет. А еще он бормотал!

— Что делать? Что делать? Что же дальше-то будет? А Поттер все равно болван!

Нельзя сказать, что я впервые слышал о мистере Поттере, об этом господине сплетничали даже портреты. Однако меня весьма удивило, что юный Малфой, столкнувшийся с тем, что в любой момент может потерять и наследство, и родителей, и жизнь, думает не о том, как бы выкрутится из столь печального положения, а о каком-то Поттере.

— Почему же он болван, позвольте вас спросить, юноша? — естественно, я не мог проигнорировать такую замечательную возможность поговорить, хотя Драко обращался вовсе не ко мне.

— Потому что болван! — он совершенно не аристократически шмыгнул покрасневшим носом и поднял на меня зареванные глаза. — Ненавижу мерзавца!

Я уже приготовил длинную успокоительную тираду, но Драко вдруг потряс перед моим лицом кулаками, всхлипнул и убежал. Кажется, за годы бездействия, я совершенно потерял квалификацию.

Скорпиус Малфой нашел меня в пять лет, когда вместо того, чтобы спокойно спать в кроватке, отправился в тайную экспедицию по дому. Он хорошо подготовился: взял игрушечную палочку и набор «Зельеварение для самых маленьких магов», такая любознательность, скрытность и предусмотрительность не могла меня не радовать. Это знакомство стало одним из самых счастливых событий моей нарисованной жизни за последнее столетие. И одним из самых беспокойных, смею заметить.

Первым делом, как только он понял, что обрел слушателя, маленький негодник пожаловался мне, что папа не позволяет ему заводить никаких «звериков». Я даже растрогался на несколько минут, пока не понял из лепета мальчишки, что именно он понимает словом «заводить». Оказывается, Скорпиусу было недостаточно, что в парке устроили огромный зверинец, в котором он пропадал целыми днями, ему так же было мало, что собака, книзл, белка и два хорька, обитали прямо в доме. Мальчишка полагал, что особо любимых зверушек, тех которых он «завел», независимо от их размера и гигиенических привычек, надо укладывать с собой в постель. А еще Скорпиус почему-то сразу же решил, что я ему сочувствую и смогу помочь, поговорив с его отцом.

— Скорпиус, а ты хочешь, чтобы мы с тобой могли чаще видеться? — я ласково улыбнулся.

— Конечно!

Слава Мерлину! Теперь, после подтверждения, я официально считаюсь его воспитателем и могу переехать обратно в покои наследника. Впрочем, первым делом необходимо убедить его отца, что я тоже против животных в постели, и выработать общий план воспитания. Мне с таким подопечным придется ой как нелегко. Подтверждение последнему заключению я получил ровно через четверть часа, когда примчался обеспокоенный Драко, вызванный мною через домовых эльфов.

— Папа! Я завел себе портрет! — закричал довольный Скорпиус, как только увидел родителя, а я явственно представил себе, как меня укладывают в кровать и укутывают мою раму одеялом.

Драко, как ни странно, помнил нашу короткую встречу несколько лет назад, и как-то так вышло, что у меня появилось вместо одного двое подопечных. Люциус и его жена большую часть года проводили во Франции, мать Скорпиуса появлялась в Малфой-мэноре крайне редко, они с Драко развелись почти сразу после рождения ребенка, и у нее уже была другая семья. Поэтому моим воспитанникам частенько бывало одиноко.

Теперь мы часто коротали вечера втроем, если не считать, конечно, все возрастающего поголовья «звериков». Кстати, пришлось разрешить Скорпиусу спать с книзлом. Последней каплей стало заявление мальчишки, что отец просто не знает, как это здорово, когда ты не один в постели, и что Драко обязательно надо попробовать себе тоже кого-нибудь завести.

— Если кого-то любишь, то надо с ним спать! — категорично заключил мальчишка.

— Ребенок прав, — ухмыльнулся я, когда довольный Скорпиус отправился в кровать с огромным комком шерсти под мышкой, — если даже ты не хочешь жениться во второй раз, то «заведи» себе кого-нибудь постоянного. Чем плоха, например, та юная дама, что оставалась ночевать у тебя в покоях в прошлом месяце? Почему ты ее больше не приглашаешь?

— Почему? — Драко отставил чашку с чаем. — Да потому что она, такая же, как все. После нескольких свиданий эти милые девушки начинают намекать, что Скорпиусу больше бы подошел французский климат. А одна так прямо заявила, что родит мне настоящего наследника! Мордред их побери! Скорпиус рожден в браке, и я уничтожу любого, кто посмеет усомниться в его правах на наследство.

— М-да, я тоже не одобряю этих нововведений с разводами и понимаю, почему сложилась такая ситуация. Еще совсем недавно развод был возможен, только если супруга не могла родить или, наоборот, была неверна и родила бастарда, — я с сочувствием посмотрел на Драко. — Чистокровные маги всегда будут относиться к Скорпиусу несколько пренебрежительно, хотя он истинный Малфой, но ты ведь знал, на что шел, когда отпускал жену?

— Знал. Однако я считаю, что лучше воспользоваться нововведением и развестись, чем мучить друг друга. Сначала она долго тянула с рождением ребенка, даже зелья пила специальные, как выяснилось, потом, после родов, избегала моей постели, потом полюбила другого и, слава Мерлину, честно мне в этом призналась, совсем не по слизерински. Я просто не захотел носить рога. Снова я не женюсь ни за что на свете. У меня есть наследник и я вполне доволен жизнью. Ни одна женщина больше меня не получит, клянусь! — Драко сжал кулаки, и в этот момент напомнил мне заплаканного и измученного мальчишку, каким он был пятнадцать лет назад.

Воспоминания тут же навели меня на одну очень интересную мысль. Значит, женщина не получит, да? Хм… Недаром все же он тогда о Поттере говорил!

— Тогда тебе стоит обратить внимание на мужчин, — пробормотал я, когда Драко немного успокоился и потянулся за чашкой.

— Никогда не думал об этом, — он поперхнулся чаем, на такой эффект я, признаться, и рассчитывал.

— Мужчина не будет канючить о свадьбе и уж точно не захочет родить тебе наследника — несомненные плюсы. Ну, признайся, неужели ты действительно ни разу не засматривался на симпатичного мальчика? Даже в Хогвартсе? Вообще-то, на моей памяти, ни один Малфой этого соблазна не избежал, — тут я преувеличил, конечно, но совсем немного.

Драко нервно улыбнулся, пробормотал что-то о бесцеремонных и аморальных портретах и сбежал в свою спальню. Примерно через полгода у нас в доме впервые остался ночевать деловой партнер Драко. Наутро мой старший воспитанник пригрозил лично навесить мне на раму ставни, если я буду так ехидно улыбаться. Разумеется, он шутил. Без моих ухмылок и язвительных замечаний его жизнь была бы слишком скучна.

Постепенно в наш быт вошло множество традиций… Например, мы со Скорпиусом приучили Драко, если он не был занят, завтракать в покоях наследника. Мальчишка любил утром быть как можно ближе к отцу, а не сидеть в огромной и мрачной столовой, ну а мне нравилось обсуждать с Драко свежие новости из «Ежедневного Пророка». В один из таких дней Драко взял газету с серебряного подноса, развернул ее, открыл рот, закрыл, снова открыл и начал крутить на пальце фамильное кольцо — верный признак сильного удивления.

— Что там такое? — я всегда в таких случаях ужасно жалею, что не могу перегнуться через раму.

Скорпиус, был занят скармливанием круасанов с шоколадной начинкой своим «зверикам» и на нас не обращал внимания.

— Это Мерлин знает что! Представь себе — Поттер разводится! Его жена наставляла ему рога последние десять лет. Я всегда говорил, что Уизли нельзя доверять!

— Ну, вот видишь, не одного тебя жена оставила, — усмехнулся я. — У героя магической Британии такие же неприятности.

В нашем доме то и дело мелькали мимолетные пассии Драко обоих полов, но постоянных отношений он так и не завел, и поэтому новость о разводе Поттера меня очень воодушевляла. Хотя, мой воспитанник ни разу не дал мне понять, что интересуется Поттером в том самом смысле, но мы, старинные портреты, очень наблюдательны и редко оказываемся не правы в своих умозаключениях.

В следующие несколько месяцев о скандальном разводе писали все, кто мог держать в руках перо. Поттер, в конце концов, уволился из Аврората и увез детей, которых его жене так и не удалось у него отсудить, из страны. Драко мрачно бродил по дому и шипел про предателей крови, которых ничем кроме третьего непростительного не исправишь. Я устал его убеждать, что было бы разумно высказать Поттеру соболезнования.

— У нас с ним не те отношения, он мои соболезнования сочтет издевательством, — ворчал Драко, — да и что мне до него, в конце концов?

Действительно ничего. То-то он так переживает за однокурсника, и сердится на его бывшую жену так, как никогда не сердился на свою. Глупый упрямый мальчишка! К сожалению, тут он должен решать сам, мое вмешательство только испортит дело, если Драко до сих пор не понял, насколько его тянет к Поттеру.

К лету Драко стал таким нервным и раздражительным, что мы с мальчиком серьезно заволновались. Общими усилиями нам удалось уговорить Драко отправиться в путешествие. Как оказалось, идея была отличная. В Марокко, куда моих воспитанников занесло, разумеется, совершенно случайно, они встретили Поттера с детьми. Через месяц загорелый и взлохмаченный Скорпиус ворвался в свои покои с криком:

— А я завел себе настоящих друзей! Целых трех! А одна даже девочка! Они скоро к нам в гости приедут!

Мерлин! Я очень надеялся, что Скорпиус понимает разницу между друзьями и «звериками» и не станет настаивать на совместной спальне, а то мы окажемся в крайне неудобном положении.

Поттеры, хотя и не вернулись в Британию на постоянное жительство, стали частыми гостями в Малфой-мэноре. Дети действительно подружились и целыми днями носились по поместью, а их отцы вполне мирно беседовали, пили коньяк в кабинете и несколько раз устраивали совместные полеты на метлах. Вот только я бы не сказал, что Драко и Гарри сильно сблизились, правда, иногда мне удавалось заметить странные взгляды, которыми обменивались эти двое.

Под предлогом того, что за четырьмя неугомонными детьми нужно в десять раз больше присмотра, чем за одним Скорпиусом, я вытребовал у Драко несколько новых картин для себя. У нас и раньше заходил об этом разговор, но дело в том, что я еще не во всякую раму могу переместиться. Пришлось вызывать эксперта по колдопортретам, он долго ворчал, недоумевающе качал головой и запросил совершенно непристойную сумму в качестве гонорара, но дело того стоило — теперь я мог путешествовать почти по всему дому и следить, чтобы моих воспитанников никто не обидел. Были у меня подозрения, что Поттеру просто хочется шокировать друзей и семью бывшей жены такой внезапной близостью с Малфоями. Однако время шло, но ничего не менялось — ни в худшую, ни в лучшую сторону.

Перед Рождеством всегда много хлопот, даже у портретов. Мне, например, нужно было убедить Скорпиуса, что не стоит просить у отца гиппогрифа и слона одновременно, надо что-то оставить и на следующие праздники. А у Драко, похоже, внезапно начался новый роман. Как раз в тот момент, когда я беседовал со Скорпиусом, он заглянул к нам сообщить, что вернется поздно, а завтра с утра не сможет с нами позавтракать, потому что у него будет гость. Скорпиус надулся, но ничего не сказал. И правильно, зря я его что ли воспитываю?

Хорошо все-таки иметь несколько наблюдательных постов! Вот этот, у камина, особенно хорош! Раньше мне редко удавалось увидеть любовников Драко, картина, в которую я могу перемещаться после возвращения в статус наставника, висит рядом с его покоями, но далековато от входа в спальню. Зато хоть теперь я смогу удовлетворить любопытство.

Драко и его гость чинно вышли из камина, продолжая разговор о банковской системе Швейцарии, и сначала мне даже показалось, что ничего интересного я сегодня уже не увижу, но тут мой воспитанник хищно улыбнулся и прижал партнера к стене, прямо под моей рамой. Похоже, он забыл, что сам велел повесить здесь для меня картину. Любовник Драко мне не очень понравился: песочного цвета волосы, широкий рот… Мальчишка мог бы найти себе кого-нибудь посимпатичнее. Вообще, он бы лучше смотрелся вместе с брюнетом. Хотя, то, что сейчас происходит все равно очень возбуждающе. Я готов проклясть своего создателя.

Я никогда не был живым человеком — это моя самая большая тайна. Когда-то давным-давно один очень талантливый и одинокий юноша из рода Малфоев нарисовал себе старшего родственника-приятеля-наставника. Потом, не особенно надеясь на успех, прочитал кроме необходимых в таких случаях заклятий, еще и несколько тех, что изобрел сам. Я ожил. И живу до сих пор, и страдаю, если не могу воспитывать очередного Малфоя. А они уходят, один за другим, сами становясь портретами в семейной галерее. Только вот моего создателя там нет, он не принадлежал к основной ветви рода. Когда он стал совсем взрослым, то усовершенствовал чары, наложенные на портрет, и подарил меня своему маленькому кузену. Остальные же мои воспитанники в своем новом нарисованном качестве не желают со мной общаться. Они признают мою полезность, но начинают относиться ко мне как к обычному артефакту. А разве артефакты умеют чувствовать?

Звуки, которые издавали эти двое под моей рамой, страшно мешали сосредоточиться на печальных размышлениях, а мне просто необходимо было на что-то отвлечься, чтобы не испытывать возбуждения. Возбужденный портрет — это очень смешно, да? Я уже и забыл, насколько живым меня создали.

В общем, все, кто находился в холле, были заняты собственными переживаниями, поэтому никто сразу не отреагировал на появление из камина нового действующего лица.

— Я бы хотел увидеть мистера Малфоя. Драко?! Ты… — голос Поттера превратился в угрожающее рычание.

— Тебе не говорили, что нельзя вваливаться без предупреждения, Поттер? — Драко тоже был зол.

— Нет, не говорили. Ты наоборот сказал мне, что будешь рад меня видеть в любое время. Что же, простите меня, мистер Малфой, я уже понял, что мешаю вам.

Любовник Драко попытался что-то сказать, но стушевался под двумя одинаково разъяренными взглядами и быстро юркнул в камин. Задерживать его никто не стал. Боюсь, что ни Поттер, ни мой воспитанник просто не заметили его ухода.

— Значит, развлекаемся, Малфой? — Поттер подошел к Драко вплотную.

— А почему бы и нет? Ты же сам дал мне ясно понять, что тот случай в Марокко ничего не значит, для тебя это был просто эксперимент, и на продолжение я могу не рассчитывать, — Драко вцепился в плечи Поттера и тряхнул его. — Да как ты смеешь вламываться в мою жизнь и снова все в ней переворачивать вверх дном?! Ты что, надеялся, что я буду тебя ждать, как примерная маленькая женушка и хранить тебе верность?

— О, уж что на что, а на верность я совершенно не рассчитывал! Особенно от тебя. Разучился я на нее рассчитывать, — горько ответил Поттер. — Пусти, я ухожу.

— Погоди, Гарри, я не хотел этого говорить, я ждал, так ждал… я просто устал ждать, — Драко вздохнул, зажмурился и наконец-то поцеловал своего драгоценного Поттера.

Этот поцелуй был самым обжигающим, настоящим и правильным из всех, что я видел за свою долгую нарисованную жизнь. Конечно, как раз в это время Скорпиусу пришла в голову мысль спуститься в холл. Хорошо еще, что я заметил его на верхней ступеньке лестницы, и что там тоже висела картина, в которую я мог переместиться и задержать его разговором. Однако поцелуй, как потом выяснилось, мальчишка успел увидеть.

Рождественские праздники в этом году выдались очень веселыми. Драко и Гарри постоянно куда-то исчезали, благо дом у нас огромный, а я следил, чтобы их отпрыски не застукали папочек за непристойными занятиями. Впрочем, рано или поздно, но это должно было случиться.

— А я говорю — да! — из-за поворота коридора раздавался обиженный голос Скорпиуса.

— А я говорю — нет! Как это может быть? — спорил с ним Альбус Поттер.

— Ну как? Они просто завели друг друга.

— Куда завели? — о, а это уже голос Лили.

— Ни куда, а себе, — раздраженно объяснил Скорпиус.

— Глупости! Докажи! — Джеймс.

Они там все.Ох. Надо спасать положение! Я вспомнил, что полчаса назад Гарри с Драко направлялись как раз в ту сторону, где сейчас находятся их дети. Кажется, там за поворотом есть подходящая картина.

— Вам, ребята, этого лучше не видеть! — весело предупредил Скорпиус.

— Я хочу понять, о чем ты болтаешь, — решительно сказал Альбус.

Я успел как раз к тому моменту, когда Альбус толкнул дверь в гостевую комнату. Ооооо! Сцена, открывшаяся нашим взорам, была впечатляющей: Гарри и Драко целовались у стены, хорошо еще, что они не успели полностью раздеться.

— Папа и мистер Малфой?!

— Лили не смотри! — Джеймс закрыл рукой глаза сестре.

— А я говорил, что вам этого лучше не видеть!

Гарри плотнее прижал к себе Драко, прикрывая его телом расстегнутую ширинку, и смущенно ухмыльнулся.

— Напомни мне, за что мы их так любим, а?

Теперь я абсолютно счастлив, потому что счастливы мои воспитанники. Пятеро разновозрастных мальчишек, конечно, доставляют массу хлопот, но я не жалуюсь. Немного только беспокоюсь из-за Лили — девочек мне никогда еще воспитывать не доводилось.

Впрочем, все когда-нибудь бывает в первый раз, не так ли?