Они ворвались в Большой зал, когда празднование уже началось, и замерли. Вместо преподавательского стола красовалась большая, ярко украшенная сцена. Стены Большого зала тоже были украшены на праздничный манер.

На них уставились сотни глаз. Раздалось хихиканье. Оно доносилось и со сцены, на которой почему-то стояли представители факультетов Рейвенкло и Хаффлпафф и совсем не было гриффиндорцев и слизеринцев. 

Квиддичные команды Гриффиндора и Слизерина, обменявшись взглядами, полными взаимной ненависти, разошлись по своим местам. Тренировка, которая вновь «случайно» произошла совместно, закончилась бы полным разгромом Гриффиндора, если бы не Гарри, выхвативший снитч у самого носа слизеринского ловца. Малфой в очередной раз клацнул зубами, а Гарри в очередной раз показал ему язык. Подобные тренировки давно не были редкостью. Несмотря на явное превосходство слизеринских охотников перед гриффиндорскими, поймать снитч раньше Гарри у Малфоя не было никаких шансов. Команды выкладывались на полную катушку, и даже сегодня, в День Влюбленных, когда Дамблдор обещал ученикам сюрприз, капитаны не отменили тренировки. Собственно, недовольных среди игроков не было. 

Гарри плюхнулся на свое место в центре стола и устало развалился на стуле. Все, что успели сделать команды, - это переодеться к вечеру. Он заметил странный взгляд Джинни, которая, завидев, что он смотрит на нее, стала делать не менее странные знаки, кивая на сцену и рисуя в воздухе сердце. Гарри понимающе улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй. Джинни нахмурилась и еще раз нарисовала сердце. Гарри послал ей два воздушных поцелуя. Джинни топнула под столом ногой и отвернулась. Поттер пожал плечами.

- Гарри, выходи скорее, - зашептал ему Шеймус, сидевший напротив.

- Почему? – также шепотом отозвался тот.

- Мы тебя заждались! Надо так, на конкурс, самых лучших представителей и их… - Финниган растерянно посмотрел вслед спине «лучшего представителя»: едва услышав первые слова, Гарри встал и отправился к сцене, - девушек… - задумчиво закончил Шеймус. 

Направляясь к сцене, Гарри заметил краем глаза, что со стороны слизеринского стола туда же приближается Малфой. «Пусть идет, выскочка белобрысая», - подумал он спокойно. В последнее время Гарри привык побеждать слизеринца.

Когда они одновременно взошли на сцену с разных сторон, Дамблдор, стоявший среди других студентов, отчего-то закашлялся. По залу пронесся изумленный вздох. 

- Вот и последняя пара, - задушено проговорил директор. – Мистер Поттер, мистер Малфой, вы уверены в своем решении?

- Да, - не задумываясь, сказали оба.

- Так подойдите же друг к другу ближе, - напутствовал Дамблдор. – Что ж, это достойный вызов вечной вражде ваших факультетов. Нужны ваши подписи, остальные уже зарегистрировались… Спасибо. 

- Долго решался, хорек? – крикнул кто-то из зала почти одновременно с воплем:

- Поттер, а как же рыжая?

- Еще раз напоминаю правила, - повысил голос директор, перекрывая возбужденный гогот в зале. – Каждое задание оценивается по десятибалльной шкале. Судьи – профессор Снейп, профессор МакГонагалл, профессор Спраут и профессор Флитвик. Лучшая пара получает сто баллов каждому факультету. Пары с одного факультета запрещены, за исключением того, если пара пожелает отдать вторую сотню очков другому факультету. 

Недоумение настолько четко прорисовалось на лицах последней пары, что профессор Снейп, откашлявшись почти как Дамблдор, вот только кашель был с оттенком ехидства, поднялся с места.

- Профессор Дамблдор, я думаю, что наши последние участники не представляют, где оказались. Вы не находите, что стоит просветить их в плане местонахождения? 

- Вы правы, коллега, - согласился Дамблдор, поворачиваясь к застывшим Гарри и Драко. – Признаться, я был удивлен, что мисс Уизли и мисс Паркинсон не вышли на сцену с вами. Это конкурс на Короля и Королеву Хогвартса. Вы уже решили, кто из вас… - Дамблдор замялся, - за девушку?

Ответом ему было молчание. Гробовое. Напряженное. Ощутимое.

- Нет! – выкрикнул Драко, отпрыгивая от Гарри на метр. – Нет!

- Вы не можете отказаться, - сияя, как начищенный умывальник, сказал профессор Флитвик. – Вы сами вписали свои имена!

- Нетнетнетнетнетнет! – отчаянно повторял Малфой, потряхивая волосами при каждом отказе. Гарри глубоко вздохнул, поймал его за руку и поволок за кулисы.

За кулисами Малфой пришел в себя и даже перестал нервически похихикивать. Теперь он просто хихикал. Безостановочно.

- Слушай. Сюда! – Гарри развернул его к себе и легонько встряхнул. Малфой заткнулся. – Во-первых, нам нужна эта победа. Догоняешь? Сто баллов! Мы в самом хвосте плетемся, Хаффлпафф на первом месте, а если мы займем перв… Ты меня слышишь?! – Он еще раз встряхнул слизеринца, на этот раз куда сильнее. На него тут же уставились печальные серые глазки, без тени понимания, но зато с тенью подступающих слез. А вот теперь не с тенью и не подступающих. – Да что ты ревешь?!

- Не хочу, - всхлипнул Драко. – И не буду.

- Будешь, - возразил Гарри. – Девушкой будешь. Тебе пойдет.

- Поттер, я тебя-а ненави-и-ижу-у-у-у… - прохныкал Малфой. Гарри хлопнул его по плечу.

- Но на сцену выйдешь, - подытожил он.

- Не-е-е-ет!

- Да-а-а-а, - передразнил Гарри. – Необязательно в юбочке и блузочке. Можно и в том, что ты на вечер нацепил. Вот что это, скажи мне, а? Черные брючки в облипочку, белая рубашечка на завязочке? И ты еще говоришь, что не будешь девушкой!

- Только не с тобой, - белокурый слизеринец утер нос платочком и насупился.

- А с кем? – искренне удивился Гарри. – Ты еще с кем-то записаться успел?

- Не-а. Но с тобой не пойду.

- Это почему же?

Малфой немного подумал и выпалил:

- Ты маньяк! У тебя у девушек парни бывшие дохнут! Мне за Панси страшно!

- За Панси? А может, за другого кого? За Забини, например… - Гарри припомнил, что симпатичный шатенчик давно таскается за Малфоем. Не просто же это так!

- При чем тут Блейз? – возмутился Малфой, пряча глаза.

- Ага! – торжествующе воскликнул Гарри. – Всегда знал, что ты нестандарт!

- Я стандарт! Это Блейз такой… такой… - Драко мечтательно зажмурился.

- Какой? – подначил Гарри.

- Отвали, Поттер! Давай лучше о тебе поговорим. С чего это ты рвешься со мной в таком конкурсе участвовать?

- А еще лучше вообще не будем говорить, а пойдем на сцену. Я смотрю, ты уже вполне оправился.

- Ни за…

Гарри вытащил упиравшегося блондина из спасительного закулисья. Зал приветствовал их появление криком и свистом.

- Ну? Вы определились? – заботливо осведомился Дамблдор.

- Малфой – за девушку, - ответил Гарри.

- Я не сомневался, - сладко улыбаясь, кивнул директор и объявил: - Итак, НАЧИНАЕМ! 

Зал взорвался рукоплесканиями. Гарри с тоской посмотрел на Джинни, глядевшую в упор на стену. Он понял, что, похоже, его отношениям с этой девушкой пришел конец. Впрочем, этот самый конец давно уже маячил перед глазами, только ухватить его никак не получалось. Гарри критически оглядел свою жертву, которую начал намечать в то же время, что и конец. Жертва была так ничего себе, симпатичная даже, а присмотреться – так и вовсе красивая. На ощупь мягкая, теплая. На вид милая, почти белая и пушистая. Вот только на деле… Гарри тяжко вздохнул.

- Поттер, проснись, первое задание объявляют, - прошипела ему жертва, дергая за рукав. 

- …не видя друг друга! – радостно закончил директор. 

- Что делать-то? – шепотом поинтересовался Гарри.

- Пару свою найти, с закрытыми глазками, - кисло ответил Драко. – Поттер, ты легилименцию изучал?

- Ну.

- А у меня она врожденная. Я тебя позову, и ты на мой голос иди. Ясно?

- Это же нечестно!

- А ты, придурок, как хочешь? Мы с тобой не парочка, чтобы друг друга на расстоянии чувствовать.

- Все равно, это несправедливо по отношению к другим.

- Ты псих!!! Тут, кроме нас, целая толпа народу! Хочешь сказать, остальные друг друга просто так почувствуют? Наверняка, тоже что-нибудь будут использовать… 

- А мы не остальные! Мы – не будем. Это мое последнее слово.

- Нет, так дело не…

- Слушай, Малфой, ты девушка? Вот и молчи, женщина!

- Я НЕ девушка! Я ЗА нее!!

- Да какая разница! Как я сказал, так и будет.

- Мы не…

- Заткнись уже, а?

- Прекрати перебивать меня!

- Хочешь сказать, ты мне можешь запретить? Да что… Ай! Я ничего не вижу! И что-то… м-мфф… 

Гарри погрузился в темноту и инстинктивно вытянул вперед руки. Вдобавок он не мог говорить – язык сковало чем-то, похожим на Petrificus Totalus. Было очень непривычно не видеть, не говорить, а только слышать, как вокруг тебя, задевая плечами, ногами и другими частями тела, бродят люди. Гарри неуверенно шагнул вперед и упал, споткнувшись о такого же невезучего, только грохнувшегося немного пораньше. Гриффиндорец промычал что-то наподобие извинения и поднялся на ноги. Он замер и прислушался к внутреннему голосу. Итак, где же наша слизеринская язва? Что-то не веет ниоткуда вселенским холодом и презрением. Одно только веселье да любовь. Может, сюда? Гарри сделал крошечный шажок и тут же обрадовался, что крошечный. Он стоял на самом краю сцены. Поттер развернулся на 1800 и, растопырив руки, как зомби, отправился на поиски своей белокурой пары. Пара никак не желала находиться и вообще не подавала обещанных признаков жизни.

Наконец, руки Гарри нашли что-то тепленькое, с короткими мягкими волосами. «Ур-ра!» - успел возликовать он, прежде чем получил в нос за свои руки, которыми он, убеждаясь в правоте, скользнул по груди пойманного существа. Существо оказалось стопроцентно женского пола. 

- У вас еще семьдесят секунд, - бодро сообщил Дамблдор откуда-то издалека. Вероятно, он спустился в зал и сел с судьями.

«Представляю, как ухмыляется Снейп на мои движения», - подумал Гарри, решив больше не двигаться с места. Все равно им с Малфоем не победить. Какая тогда разница, делать что-то или нет?

«Поттер? - раздался неуверенный голос в голове. Гарри подпрыгнул и присел от неожиданности. – Ты меня слышишь?»

«Слышу», - подумал Гарри в ответ. Ага. Малфой до него достучался.

«Хорошо слышишь?»

«Хорошо!»

«Значит, ты где-то близко. А ну-ка, шагни куда-нибудь.»

Гарри послушно затопал вперед и споткнулся.

«Я тебя слышу! – завопил Малфой в его сознании. – Стой, никуда не уходи, я иду.»

Гарри топнул сначала правой ногой, потом левой. В следующую секунду его шею оплели чьи-то тонкие руки, в плечо уткнулась голова. Удивленно почесав затылок, Гарри обнял Малфоя в ответ. И чего тот так расчувствовался? Соскучился по нему за минуту?

- Время вышло! – Гарри распахнул глаза.

- Ханна? – неверяще спросил он, глядя на девушку.

- Ой, - пискнула хаффлпаффка. – Прости, Гарри, я обозналась. Думала, это Терри…

Гарри огляделся. В пяти футах от него стоял Малфой с непередаваемым выражением лица. «Ты идиот», - говорил весь его вид.

- Мальчики, а ну признавайтесь, кто меня облапал? – грозно спросила Лиза Турпин. Лиза, с ее короткой только для особы женского пола стрижкой-шапочкой. Лиза, с ее полной, округлой фигурой. Принять ее за Малфоя нельзя было даже в темноте.

- Извини, - виновато отозвался гриффиндорец. Лиза расхохоталась.

- Малфой, можешь начинать ревновать, - весело сказала она. – Гарри – просто лапочка! Я бы его у тебя отбила, если бы не Джастин.

К удивлению Гарри, блондин поджал губы и смерил девушку ледяным взглядом. 

- Ты? Никогда, - процедил он.

Лиза удивленно посмотрела на него. 

- У-у-у-у, какой ревнивый, - фыркнула она наконец. – Гарри, забери его, мне страшно. 

- Малфой, поди сюда, - послушался Гарри. Просто-таки излучая ярость, слизеринец подошел к нему. Однако переговорить друг с другом они не успели. Дамблдор поднялся на сцену, держа в руках пергамент с результатами конкурса. Жестом он заставил всех замолчать.

Гарри оглядел зал. Гриффиндорцы и слизеринцы сидели кислые, как оставленные на неделю лимоны. Хаффлпаффцы и рейвенкловцы взирали на мир взглядами королей.

- Больше всего баллов – десять из десяти от каждого из судей – набрали мистер Финч-Флетчли и мисс Турпин!

Зал взорвался рукоплесканиями, криками и свистом. Лиза и Джастин, нашедшие друг друга первыми, радостно завизжали.

- Второе место – мистер МакМиллан и мисс Боунс! Количество их баллов составило тридцать восемь – профессор Снейп нашел, что вы недостаточно уверенно держались.

Эрни и Сюзан обнялись.

- Третье место…

Гарри перестал слушать. Понятное дело, кому принадлежит почетное последнее. Нет, им с Малфоем не победить в этом конкурсе никогда. Может, отказаться на фиг от участия и не мучаться? Они не чувствуют друг друга так, как влюбленные. Ну, конечно, можно взять в расчет, что у Гарри с недавних пор свои виды на слизеринскую змеюку, но связь-то односторонняя. Малфой к нему точно ничего подобного не ощущает. От осознания этого стало немножко грустно и чуть-чуть тоскливо. «Все, хватит мне рыжих и блондинов. Вот возьму и в Паркинсон влюблюсь. Вполне симпатичная девчонка, когда не с Малфоем рядом…» - решил Гарри.

- Пятое место – мистер Бут и мисс Эббот. Семь баллов от профессора МакГонагалл, пять от профессора Флитвика, два – примите во внимание! – балла от профессора Снейпа и десять баллов от профессора Спраут. Итого – двадцать четыре балла. А теперь переходим к нашему последнему месту… Тринадцать баллов получили мистер Поттер и мистер Малфой. По баллу от профессоров МакГонагалл, Спраут и Флитвика и десять баллов от профессора Снейпа. Он начислил их за выдающиеся способности своего студента к легилименции. Браво, Драко.

Гарри понял – сейчас или никогда. Пора отказаться от участия. С Малфоем в паре у него ничего путного не выйдет. И когда он уже поднял ногу, чтобы шагнуть вперед, его пальцы оплели чужие, холодные на кончиках.

- Куда собрался, Поттер? – зашептали ему. Дыхание щекотало ухо. – Я не для того сюда выйти согласился, чтобы ты удрал. Ты никуда не пойдешь…

Гарри сглотнул, нервно закусив губу. Вот ведь змеюка! Знает, куда бить. Шепчет тут ласково, язычком раздвоенным щекочет, а потом – ррраз! – и цапанет. И ходи потом, как мешком пришибленный… Хватит, находился. Гарри резко отодвинулся от прильнувшего к нему тела и сделал один шаг. Уверенно. Решительно. Аж на целый фут хватило. А затем сдался.

- Расслабься… - продолжал нашептывать ему Малфой. – Соберись… Не нужно так напрягаться, я не кусаюсь.

Вот в этом Гарри как раз очень сомневался. И только он собрался высказать свои предположения по этому поводу, как почувствовал на плече прикосновение пальцев. Довольно сильных пальцев на самой болезненной точке, которая не давала покоя еще с прошлой недели, когда Гарри, уклоняясь от бладжера, потянул плечо. Пальчики побегали по его плечу и, вновь остановившись на точке, нажали на нее. Сделали круговое движение и погладили. Повторили все сначала. А затем ловко скользнули под одежду. Гарри поймал шаловливую руку и прошипел:

- Что ты делаешь?!

- Я? – Малфой распахнул свои серенькие, как пушистые котята, глазки во всю ширь. – Ничего. 

Гарри поднес пойманную ладошку к его носу.

- Что это, по-твоему?

- Моя рука, Поттер. Ты не заметил?

- А что она, позволь спросить, делала?! – Гарри почувствовал, что начинает злиться. Это плохо. Злиться ему нельзя, только не на это белокурое безмозглое создание! 

- Снимала с тебя напряжение? – предположил Малфой.

Гарри тихонько застонал. Нет. С этим существом нельзя говорить серьезно. Между тем, старый маразматик Дамблдор взмахнул рукой, и перед ним оказалась старая маразматичка Шляпа, его верная соратница в интригах и мелких пакостях студентам. 

- Прошу тянуть жребий для следующего конкурса, - любезно предложил директор. Участники приблизились и встали в очередь. Первым протиснулся Малфой, которому Гарри поручил эту ответственную миссию. Ему самому в таких вещах везло оч-чень редко. Один Вольдеморт чего стоил.

Через пару секунд он в недоумении уставился на гроздь винограда, которую Малфой извлек из недр Шляпы. Дамблдор радостно сверкнул стекляшками-половинками, и Гарри подумал, что ему, как всегда, повезло.

- Что ты вытащил, идиот? – поинтересовался он у партнера. Тот пожал плечами и кивнул на остальных участников. Эрни достал связку из четырех длинных и тонких сосисок, и они с Сюзан хихикали и смущенно краснели. Лиза выдернула французскую булку. Терри – пару яблок. – Мама, роди меня в каменном веке, - сказал Гарри в ужасе. Рядом согласно промычал Малфой.

- Правила следующего конкурса, - сладко заявил Дамблдор. – Вы и ваш партнер находитесь на расстоянии трех шагов друг от друга. У вас нет глаз, но свободны ноги. У вас нет рук, но свободен рот. Вы должны накормить своего партнера тем, что вам посчастливилось выбрать.

Зал восхищенно взвыл. Определенно, в этом году директор бил все рекорды. Вместе с залом выл и Гарри.

- Почему, черт возьми, из такого обилия продуктов ты выдернул виноград, твою мать?! Почему, ты, отвратительный ты ублюдок?!

- Повезло? – предположил слизеринец. – Ладно, ладно, спокойно, Поттер. Накормлю я тебя этим виноградом. 

- КАК, твою мать?! Запихаешь мне всю гроздь?!

- Не бесись, Поттер. По одной виноградине. Я справлюсь… - заверил Малфой, и тут до него доехало. Дошло. Добежало. – Постой, - очень медленно начал слизеринский ловец, - мне что, придется класть их тебе в рот не руками?

- Чем ты слушал, придурок? – саркастически поинтересовался Гарри. – Губами, Малфой. Ртом.

- Никогда, - отрекся Малфой.

В следующую секунду наступила темнота. Гарри подумал, что зря он убил Вольдеморта. В конце концов, тот был довольно милым и приятным человеком и всего-то и хотел, что тихо и без мучений заавадить Гарри. Да. Определенно, надо было убить Дамблдора.

- Малфой, ты где? – нерешительно позвал Гарри.

- Я здесь, - прошептали у самого его уха.

Затем нечто холодное коснулось губ Гарри.

- Беви ве, Фоттев, - прошипел Малфой сквозь виноградину.

Гарри послушно цапнул что-то зубами и даже честно попытался зажевать. Ответом был придушенный писк, а затем вопль:

- Ты, ИДИОТ! Не меня надо есть, а виноград! Поттер, ты укусил меня!!!

- Прости.

- Я те дам «прости»! Смотри немного, что хватаешь!

- Не могу, глаза закрыты.

Малфой с присвистом втянул воздух. Похоже, иметь дело с таким придурком ему приходилось впервые. Кребб и Гойл в расчет не входили.

- Поттер, - почти лаково сказал слизеринец. – Ты просто стой, ага? Ничего не делай, хорошо? Я все сам.

- Ладно, - пожал плечами Гарри.

Следующие двенадцать виноградин прошли на ура. Наученный горьким опытом, Малфой брал виноградину за самый край и, едва почувствовав, что цель достигла Гарри, отскакивал. Но на тринадцатой виноградинке, как говорится, коса нашла на камень. Точнее, один маленький глупый гриффиндорец на одного маленького несчастного слизеринца. Принимая «пищу», Гарри скользнул языком немного дальше, чем следовало. Услышав короткий вздох, крыша Гарри унеслась на техосмотр, а если повезет, то и на ремонт шифера. Как же ему надоели эти дразнящие, легкие прикосновения! Гарри, плюнув на приличия, сгреб блондина в охапку и смачно поцеловал взасос.

В зале раздались свист, крики одобрения и аплодисменты. Малфой шесть лет пытался свести Гарри с ума своими выходками – что ж, можно было его поздравить. Он своего добился. Правда, немного не того свойства получилось сумасшествие, но ведь это все мелочи, верно? Впрочем, похоже, слизеринец не был против такого разворота событий. Во всяком случае, постанывал от удовольствия он весьма натурально. (прим. автора: э-э-э… экое слово-то вышло… Поймите меня правильно, по-слэшному…)

- Мистер Поттер, мистер Малфой, немедленно прекратите! – взмолился кто-то, отрывая Гарри от вылизывания восхитительного местечка над ключицей Драко. Гарри поднял голову, недобро глядя на того, кто посмел прервать этот священный обряд. Он сильно подозревал, что Авадой несчастный не отделается. Вы думаете, это директор Дамблдор? Вы правильно думаете! – Конкурс завершен, - объявил хитрый извращенец, которому в кайф было обламывать молодых и пышущих гормонами студентов. Гарри со вздохом опустил глаза на жертву своей страсти. Расфокусированные зрачки почти без выражения смотрели на него, нежные щеки порозовели, а припухшие губы манили подхватить их обладателя на руки и повалить на ближайшую горизонтальную поверхность. А можно и на вертикальную. Гарри был вынужден признать – Малфой выглядел потрясающе. Его хотелось… О да. Его просто хотелось. 

- Мы должны немного подумать! – крикнул из зала профессор Флитвик.

***

В этот ужасный день, 14 февраля, профессору Снейпу с самого утра не везло. Во-первых, он забыл выстирать скопившуюся гору любимых черных мантий, и когда слизеринский декан распахнул шкаф, перед ним сиротливо висела одинокая светло-коричневая мантия в духе Люпина. Правда, заплат на ней не было. Скрепя сердце Снейп нацепил единственно возможный вариант, и тут же обнаружилась еще одна неприятность. После вчерашней отработки с Лонгботтомом оставалось море белых разводов на партах, полу и самом Северусе. Проклятый гриффиндорец совершенно не умеет держать себя в руках! Да что там себя, если даже обыкновенный десятилитровый котел топленого молока он не удержал! (прим. автора: а вы о чем подумали, гнусные извращенцы?)))) В итоге – безобразно забрызганная одежда, лицо и вся аудитория. Взбешенный Снейп взревел и, сняв с Гриффиндора сорок баллов, пинками вышиб Лонгботтома вон. А затем попросту произнес заклинание очищения. О, теперь я вижу проблеск понимания в ваших глазах!

Волосы. Его прекрасные, тщательно насаленные волосы распушились, завились большими кольцами, став чистыми. Обнаружив это, Северус сел прямо на пол и завопил, избивая кулаками ни в чем не повинный ковер. Припадок прошел через пять минут, а вот мягкий блеск волос никуда не делся. 

За завтраком рядом со Снейпом уселась МакГонагалл и, таинственно подмигивая, предложила переговорить после трапезы. Северус отнесся к этому настороженно. Зная характер гриффиндорского декана, можно было запросто предположить, что Теодору Нотту, этому нулю в области Трансфигурации, светит потеря сорока баллов, если эти самые сорок баллов, отнятые вчера Северусом, срочно не вернутся в копилку Гриффиндора. 

Как Снейп и подозревал, разговор получился неприятным. Минерва говорила о странном поведении его крестника. Безынтересно («Ага, как же, небось слюной истекла!», - с ехидством подумал Снейп) пролистав забытый им учебник по Трансфигурации, МакГонагалл обнаружила пергамент, мелко исписанный фразой «Ненавижу Поттера!!!» с обеих сторон, за исключением одной ма-аленького местечка в углу пергамента. Слова на нем почти невозможно было разобрать, но декан Гриффиндора справилась. «Поттер, как же я тебя люблю! (зачеркнуто) А ты, твою мать, не замечаешь!»

Именно в этот момент профессор Снейп понял, что жизнь кончилась. Пришла ужасная пора – даже Драко влюбился, и не в кого-нибудь, а в Поттера! Снейп почувствовал, что ему нужно много-много крепкого огневиски. А еще лучше – милосердной Авады между глаз. Ведь к тому же эта стерва Минерва не преминула напомнить о Нотте. «Сорок баллов Гриффиндору», - простонал Северус, прерывая перечисление возможных наказаний Теодору. 

Напоследок МакГонагалл решила его добить. «Да, кстати, - небрежно бросила она, поворачиваясь к нему спиной, - ты в судколлегии». «Что?» - переспросил Снейп. «В судейской коллегии, - обернулась гриффиндорская мамаша, - и не говори, что не помнишь, Альбус говорил о конкурсе вчера на планерке».

Словом, когда Поттер и Драко поднялись на сцену вместе, Северусу захотелось обратно к доброму, милому, всепонимающему гуманисту – Вольдеморту. «Поттерюга, садюга, зачем ты его убил?» - горестно вопросил Снейп у потолка. Потолок плюнул в него струей воды. Опять этот пакостник Дамблдор велел наколдовать облака! За каким хреном было это делать? Дождевые тучи – они ведь тоже облака! Декан Слизерина пустил скупую мужскую слезу по славным временам, когда в школе было всего два открытых гея – он и его очаровательная светловолосая пассия из Гриффиндора. Сейчас с прошлым было покончено. О нет, с пассией он не расстался. Это геев стало намного больше. Один крестник чего стоит! Как пройдет по коридору, как крутанет такой люциевской задницей – полшколы на коленях. Да. Натуралы нынче редкость… И даже Дамблдор Филча не зря столько лет в Хогвартсе держит, верно?

А Драко молодец, замечательно с легилименцией придумал! Северус гордо приосанился – не просто так он долгими осенними вечерами учил мальчишку пользоваться талантом! Правда, в задании они с Поттером все равно пролетели. Дурачина Поттер, на глазах у крестника с девицей в обнимку! «Убью потом», - меланхолично отметил Снейп, глядя на несчастное личико крестника. 

Убивать Снейп передумал во время второго задания – Поттер все с лихвой воскупил. Слава Мерлину, директор вмешался, иначе крестник рисковал быть хорошо оттраханным прямо на сцене. А потом Северус вспомнил, что придется оценивать не только эту замечательную пару, но и чертов-давно-вымирающий гет! Настроение упало. 

Да. В этот ужасный день, 14 февраля, Северусу Снейпу очень и очень не везло. 

***

В этот замечательный день, 14 февраля, Минерве МакГонагалл везло с самого утра. Во-первых, она проснулась в прекрасном настроении. Вчера Драко Малфой забыл в ее классе учебник, и Минерва, дрожа от нетерпения, уселась перетряхивать страницы. Когда из недр книги выпал небольшой листок, мелко исписанный аккуратным почерком слизеринского красавчика, МакГонагалл упала на пол и забилась в конвульсиях. Эйфория вознесла ее на небо, наконец-то ей повезло! Сколько учебников, тетрадей и просто разнообразных листочков, принадлежащих Малфою, перекочевали в свое время в жадные руки Минервы! И всегда все было впустую… Имелся только один положительный момент: когда МакГонагалл, отдавая пропажу слизеринцу, каменным голосом заявляла, что изъяла данный предмет у мистера Поттера, у красавчика закатывались глазки, и уходил он, прижимая учебник (тетрадь, листок, перо, чернильницу, проверенную контрольную, проверенную домашнюю… и так далее до бесконечности) к сердцу, как самую дорогую вещь на свете, и на заплетающихся ногах. И вот вчера, наконец, удача улыбнулось гриффиндорскому декану! Белокурая язва Слизерина сохла по Гарри Поттеру…

Счастливым голосом напевая «Как прекрасен этот мир, посмотри!», Минерва оделась в свою лучшую мантию и вышла к завтраку. Появление Северуса приятно поразило ее. Какая чудная темно-бежевая мантия, почему он раньше не надевал ее? 

Подойдя к Снейпу с сильно озабоченным лицом и поведав о «странном поведении Драко Малфоя», Минерва никак не ожидала увидеть, что лицо слизеринского декана так вытянется в немом «За что?!» Пользуясь ситуацией, МакГонагалл завела песню на тему «Сорок баллов со Слизерина…». Северус едва не завыл, а она радостно поспешила заявить ему, что он состоит в судейской коллегии.

Бедный-бедный Северус!..

Когда на сцену вдвоем взошли Поттер и Малфой, Минерва слабо вскрикнула и чуть не уползла под стол, ликуя. Какая прелесть!!! Блондинчик нашел в себе силы признаться, и Гарри ответил… МакГонагалл хлюпнула носом и утерла слезу умиления. 

Однако первый конкурс возмутил ее до глубины души. Гарри-чертов-Поттер посмел сначала с удовольствием облапить Лизу Турпин, а потом по-хозяйски обнять Ханну Эббот! Нахал! Она яростно начертила единицу, досадуя, что ноль поставить нельзя. 

Второе задание полностью искупило вину Поттера. Ах, как изгибался в его объятиях Драко Малфой! На это можно было смотреть всю жизнь… Минерва не выдержала и разрыдалась от счастья. Она всегда любила геев. Однако МакГонагалл вспомнила, что придется оценивать не только эту замечательную пару, но и чертов-давно-вымирающий гет! Настроение попыталось упасть, но тут Поттер вырвал у своей пассии особо чувственный стон, и настроение падать передумало.

Да. В этот прекрасный день, 14 февраля, Минерве МакГонагалл очень и очень везло.

***

Гарри с опаской отодвинулся от директора, надеясь, что следующий конкурс предполагает участие только одного представителя пары, потому что Малфой явно будет не в состоянии. Впрочем, нужно было дождаться объявления результатов.

Через семь минут Гарри узнал, что Снейп и МакГонагалл либо сговорились, либо просто пара извращенцев похлеще Дамблдора. Оба поставили им десятку, причем МакГонагалл не расставалась с маленьким кружевным платочком, а Снейп глупо ухмылялся. Флитвик грустно показал и сразу опустил пятерку, а Спраут, поджимая губы («Гомофобка хренова», - сквозь зубы пробормотал Гарри), уперто выдала один балл. В итоге они оказались сразу на третьем месте, потому что остальные пары больше двух баллов от гриффиндорского и слизеринского деканов не получали. Итого, они шли с результатом в тридцать девять очков. На первом месте все еще были Лиза и Джастин, с их шестьюдесятью четырьмя баллами. Вторыми были Эрни и Сюзан – пятьдесят восемь баллов. Что ж, все совсем даже неплохо.

- Итак, - поблескивая стеклами очков, начал Дамблдор, - третий конкурс. Одеваем наших девочек! Снимайте с себя все, что не стыдитесь снять, и надевайте на свою партнершу! По количеству одежды мы присудим вам баллы – по десять за каждый предмет.

Гарри прикинул, что на нем надето. Так, джинсы можно снять, оставшись в боксерах, футболку тоже, и рубашку он сверху не зря натянул… Ага, у остальных парней всего по две шмотки! Однако что это? МакМиллан нацепил еще и галстук?! У него три предмета одежды, которые он нацепит на свою глупую Сюзан Боунс!!! Нет, не бывать победе Хаффлпаффа! Гарри мысленно попросил прощения у Бога и стянул боксеры.

В ту же секунду Малфой, до этого неподвижно стоявший с остекленевшими глазками, опустил их вниз, примерно в район соединения ног Гарри. Бледные щеки медленно залила нежная краска, и Малфой хихикнул совершенно по-девичьи.

- Можно подумать, у тебя там не то же самое, - смутившись и оттого взбесившись, процедил Гарри.

- Не то же, - опять хихикнул слизеринец. – У тебя больше.

- Да ну тебя, - обиделся Гарри, натягивая на него снятое.

Только повернувшись к залу передом, он осознал, что, вообще-то, стоит перед всеми в чем Лили Поттер родила. А в зале много девушек, в том числе и тех, которым едва исполнилось одиннадцать. Гарри устыдился своей выходке, однако было поздно.

***

Северус Снейп, увидев, как Поттер стягивает с себя белье, закрыл себе глаза рукой и поклялся никогда больше не участвовать в подобных мероприятиях, если в них есть хоть намек на подобный срам.

***

Минерва МакГонагалл, когда Гарри скинул боксеры, присвистнула и мысленно поставила галочку бывать везде, где предполагается хоть одна возможность увидеть Поттера без белья.

***

А Гарри было не до обалдевших профессоров. Он зашел за Малфоя и тесно прижался к нему сзади, чтобы ни одна любопытная девица не могла ничего рассмотреть. Сначала Малфой стоял неподвижно, а потом зашевелился, потираясь при этом о Гарри задом. Некоторая часть тела Гарри тоже не замедлила пошевелиться. «Зря я все это затеял», - с тоской подумал гриффиндорец, теша себя надеждой, что Драко ничего не заметил. Да, действительно. Зря Гарри это затеял – надежду. 

- Поттер, - доверительно прошептал Малфой, - ты меня хочешь?

«Милый дедушка, Том Томович… - подумал Гарри. – Кланяюсь тебе в ножки и буду вечно бога молить, увези меня отсюда, а то помру…»

- Да! – рыкнул он, склонившись губами к маленькому ушку, видневшемуся из-за копны волос. – Стой смирно, а то получишь у меня после конкурса! Швырну об стенку и жестоко изнасилую без смазки!

В ответ Малфой странно всхлипнул и начал медленно сползать вдоль Гарри. Гриффиндорец вовремя подхватил его подмышки и поставил стоймя. 

- О-о-о-о, Га-а-ар-ри, какой ты жесто-окий, - промурлыкал Малфой.

Гарри решил, что самолично утопит его в озере.

***

К счастью для Гарри, этот конкурс оказался последним. За четыре предмета одежды им было начислено сорок баллов. Джастин оказался ужасным ханжой и не снял ничего, кроме рубашки, и его пара имела семьдесят четыре балла. На втором месте оказались Гарри и Драко – семьдесят девять баллов, и на первом – Эрни и Сюзан, восемьдесят восемь очков.

- А сейчас наши судьи приступят к самому ответственному моменту – оценке поведения каждой пары, их отношения друг к другу, истинности их любви…

Гарри зевнул и перестал слушать. В самом деле, что за чушь? Какая у него к Малфою может быть любовь? Ответ пришел незамедлительно: красивая и чистая. Если ты, Гарри, захочешь.

На двадцать-тридцать минут им разрешили спуститься в зал, пока судьи будут решать, кого выбрать Королем и Королевой Хогвартса. Гарри, уже успевший одеться, принял решение до конца банкета не показываться друзьям на глаза. Лучше попытаться объясниться завтра, когда у друзей будет похмелье, и вести допрос подноготно они не смогут. Да и Гарри к тому времени разберется в своих чувствах.

Он зашел за кулисы и обнаружил там Драко, понуро сидящего на стуле, откинувшись на стену. Глаза у него были закрыты.

- Малфой? – позвал он.

- Проваливай, Поттер, - откликнулся слизеринец, не меняя позы. – Видеть тебя не хочу.

- А ты и не видишь, - заметил Гарри.

- Уйди! – Малфой резко выпрямился и в упор посмотрел на него.

- Почему? – бестолково спросил Гарри, не понимая, в чем причина такой резкой смены настроения. 

- А ты не понимаешь, да-а-а?! – издевательски поинтересовался слизеринец.

- Нет.

- Вот поэтому и проваливай, Поттер.

Гарри пожал плечами, развернулся и ушел. 

***

Через сорок минут, а не через полчаса, результат был готов. Пары вышли на сцену, переговариваясь и хихикая. Малфой молчал, стиснув зубы. Гарри очень надеялся, что не он послужил этому причиной. Он успел немного подумать и решил, что со слизеринцем что-то происходит, что-то, связанное с ним. Но что именно, Гарри понял только тогда, когда Дамблдор прочистил горло и открыл рот, чтобы начать речь. «Да ведь он меня любит!» - осознал Гарри и в шоке посмотрел на Малфоя. Тот угрюмо смотрел в пол. «А может, и нет», - усомнился Поттер. 

- Мы долго не могли выбрать, - торжественно вещал Дамблдор. – Перед нами стояла нелегкая задача, но сейчас, при активном участии профессора Снейпа и профессора МакГонагалл, мы точно знаем победителей. Их любовь друг к другу не оставила у нас сомнений, тем более что профессор МакГонагалл привела нам кое-какие доказательства, а профессор Снейп подкрепил их собственными наблюдениями. Эти имена все вы прекрасно знаете, а с именем одного из них большинство из вас знакомо едва ли не с рождения… Это Гарри Поттер и Драко Малфой!

«Блестяще, - подумал Гарри, - профессора подумали и решили, что я люблю Малфоя. Бред какой! Но сто баллов, сто баллов…» 

- Прошу вас на награждение!

Победители приблизились к директору. Гарри видел, что рядом с Дамблдором стоит Добби, радостно пяля глаза на гриффиндорца, и держит в руках серебряный подносик с двумя коронами. Одна была короной во всех смыслах слова, пятиконечной, поблескивающей и стопроцентно предназначалась Королю. Другая была изящной, причудливо изогнутой, больше похожей на диадему. Представив в ней Малфоя и подавившись собственным фырканьем, Гарри подошел для торжественной коронации. 

…Когда длительный процесс, наконец, завершился, Гарри еле стоял на ногах. Корона удобно устроилась на его голове, а Флитвик признался, что снять ее до утра Гарри не сможет. 

Где-то впереди мелькнул серебристый отблеск – Королева Хогвартса тоже не имела возможности снять корону. Гарри пошел вперед. Давно пора все разъяснить с Малфоем.

Тот нашелся в мужском туалете, на полу, уткнувшимся лицом в согнутые колени. На светловолосой голове корона смотрелась просто восхитительно. Гарри невольно залюбовался.

- Пошел вон, - сказал Малфой безучастно.

- Не-а, - отказался Гарри, садясь на пол рядом с ним.

Молчание затянулось. И когда настала та самая минута, после которой начинается истерика, Гарри понял все: что с ним, Гарри, происходит, и что теперь с этим делать. Видимо, Драко тоже это понял, потому что вскочил с места и попытался сбежать. Но Гарри поймал его за руку и дернул вниз, к себе.

- Помнишь, что я обещал сделать с тобой после конкурса? – зловеще спросил он.

- Это была шутка, причем не самая удачная.

- Нет, Малфой, это не шутка. У тебя два выхода: либо ты сейчас добровольно идешь вместе со мной в Гриффиндорскую Башню, либо я перекидываю тебя через плечо твоим соблазнительным задом кверху, и ты все равно идешь вместе со мной в Гриффиндорскую Башню. Что ты выбираешь?

- Третье. Я встаю и ухожу в подземелья, а ты больше никогда не смеешь до меня дотрагиваться! – прошипел Малфой, вырываясь.

- Что ж, - подытожил Гарри. – Значит, второе.

***

Впрочем, в Гриффиндорской Башне Малфой возражать перестал.

***

Рон и Гермиона добрались до Гарри только вечером следующего дня.