Их первый раз

Их первый раз был таким… неловким. Неловким, вот именно — другого слова Гарри подобрать не смог бы, даже если очень захотел. Оба безумно волновались, стеснялись друг друга, боялись сделать что-то не так и пытались замаскировать весь этот гремучий коктейль за колкими шуточками и не слишком удачными остротами. В итоге они едва не подрались!

Сейчас, спустя столько лет, Гарри вспоминал тот день с улыбкой. Мерлин, они оба казались такими придурками, оба. Правда, им было по восемнадцать, и опыта у них не имелось абсолютно никакого, разве что чисто теоретический. Но в этом деле теория и практика — как бы это помягче выразиться — весьма далеки друг от друга, да. Именно так.

Драко тогда казался по-настоящему испуганным. Не просто нервничал или мандражировал — а на самом деле боялся того, что должно было произойти. Откровенно говоря, Гарри тоже изрядно нервничал. Ему с самого начала было ясно, что это будет так: вся ответственность ляжет на его плечи, а Малфой будет только дрожать и злиться, злиться и дрожать, и все его силы уйдут на то, чтобы скрывать эту дрожь, ни на что другое, более существенное, его не хватит. А вот Гарри хватит на все: успокаивать, уговаривать, обнадеживать, объяснять, хотя что он мог тогда объяснить, сам-то ни хрена еще не пробовавший?

Так все и вышло — Малфой дрожал, Поттер успокаивал, Драко злился, Гарри объяснял. Пока, наконец, это не надоело обоим, и они прекратили тратить время на бесполезные слова, и отдались во власть эмоций. Или это сейчас, спустя годы, кажется, что они отдались эмоциям и упоенно окунулись… куда там обычно окунаются в подобных случаях? В какие-нибудь водовороты и омуты? Красиво сплетать слова — в этом Гарри никогда не был особо силен. Зато — как показал их первый раз и многие последующие за ним, он был от природы наделен некоторыми другими способностями…

… — О чем задумался, Поттер? — малфоевский возглас вырывает Гарри из его воспоминаний.

— Ты будешь смеяться, Драко, но я вспоминал о нашем с тобой первом разе, — честно признается Гарри.

Взгляд Малфоя моментально становится мечтательным, но слова по-прежнему насмешливы:

— Так и знал, что к старости ты сделаешься сентиментален. Я, например, вспоминаю об этом не иначе как с содроганием.

— Ну ладно, — позволяет себе усомниться Поттер.

— Именно так! — ухмыляется Драко и тут же подмигивает Гарри. — Но теперь-то совсем другое дело, верно? Спустя столько времени в этом процессе обнаруживается некоторая… приятность, верно?

Гарри не выдерживает и начинает хохотать во все горло.

— Приятность?! Малфой, ты сказал «приятность»?!! Не могу поверить, что среди всех слов на свете ты выбрал именно это.

— Старался изъясняться так, чтобы ты понял меня с первого раза, — пожимает плечами Драко, но в его голосе нет настоящего сарказма, и Гарри не обижается.

— Не будем тянуть времени, Поттер? — спрашивает внезапно Малфой совершенно другим тоном, и у Гарри внутри словно ниточка обрывается, так низко и хрипло говорит сейчас Драко.

— Не будем, — так же низко и хрипло соглашается Поттер. — Найдем себе занятие поинтереснее, чем тянуть время.

Несколько секунд они смотрят в глаза друг другу. Слова становятся не нужными, и весь окружающий мир перестает иметь значение. Есть только двое, и то, что уже столько лет существует между ними. Малфой никогда не отводит взгляда первым, но и Гарри никогда не сдается. В свой первый раз они договорились прикрыть веки одновременно — с закрытыми глазами сделать первый шаг казалось намного легче.

Так же они поступают и теперь. Стоят, ощущая, как безудержным восторгом наполняется душа, как магия покалывает кончики пальцев тысячами иголочек — просто восхитительных иголочек! — как бешеный, жаркий, неукротимый водоворот эмоций увлекает их за собой, как обостряется восприятие, обнажаются все чувства, рушатся стены и взламываются щиты. На всей планете — так, во всяком случае, всегда им казалось — нет больше людей, которые доверяли бы друг другу так же сильно, как они, и так же сильно были открыты один другому.

«Довериться. Поттер, это то же самое, что и обнажиться перед кем-то. А обнажиться — это не только снять с себя всю одежду, понимаешь?» — вспоминает Поттер малфоевские слова, которые он произнес когда-то, в их самый первый раз.

— Понимаю. И я готов сделать это перед тобой, Драко, — ответил тогда он, и за все эти годы никогда не пожалел о сказанном.

Гарри Поттер едва заметно кивает Драко Малфою, оба синхронно закрывают глаза и начинают считать про себя до трех.

На счет «три» их глаза вновь открываются, и ослепительно белый длинношерстный волк слегка склоняет голову, приветствуя своего черного, с подпалинами, собрата.

— Получилось! — звучит в голове Гарри ликующий малфоевский голос.

— Если ты помнишь, Малфой, у нас все получилось с первого раза …— фыркает в ответ черный волк.