Глава 1

Я вот обязательно думаю, что всегда должно быть какое-то чувство.

Ну, я не знаю, например, накуриться вместе или напиться…(с)

Чтобы я еще раз пришел к Малфою?! Да ни за что на свете! Пускай хоть сам Дамблдор воскреснет, чтобы меня об этом попросить – не пойду! А если и пойду когда-нибудь – друзья, заавадьте меня, я на вас рассчитываю! 

Черт, как хочется домой! Душ… минералочка… поду-у-ушечка-а-а-а… Ну, или хотя бы головой побиться о шкаф этот долбанный. Даже такой малости не позволено моему страдающему организму! Заперли, как левого боггарта. Мне восемнадцать лет, на что я трачу молодые годы… 

О дверцу моего (ого как!) шкафа ударился хозяйский тапок, гулким эхом отозвавшись внутри. Следом за этим звуком в уши варварски проник чересчур громкий для похмельного утра шепот:

– Утихни, недоразумение очкастое! – сегодня все против меня – я даже ответить этому белобрысому не могу. Ну, ничего! Вот выберусь отсюда… Считай минуты своей краткой жизни, Хорек. Ты умрешь молодым и красивым. 

Странная ситуация? Наверное, стоит объяснить.

Флеш-бек № 1. Несколько минут назад.

А ничто, как говорится, этого и не предвещало. 

Да, солнечный свет, лившийся сквозь распахнутые ставни, был немного ярковат для ослабших после вчерашнего излишества глаз. Но – и это был плюс – через те же ставни циркулировал свежий, я бы даже сказал, вкусный воздух, вытеснявший обильно выделяемый двумя умирающими субъектами перегар. Если кто не догадался, пресловутые субъекты – это я, Мальчик-Который-Выжил-На-Свою-Больную-Голову, и мой «внезапный друг», а по совместительству хозяин настоящего трехэтажного («Не считая цоколя, Поттер!») дворца, Драко Люциус Малфой… Маму его нежно. 

Собственно, от солнечных лучей, вздумавших, что поиграть с моим носом в щекотку будет забавней некуда, я и проснулся. Еще мало что помня, а еще меньше соображая, потянулся, похрустывая костями… и заехал локтем в чье-то тело.

– Господи, ты без своих биноклей совсем, что ли, ни черта не видишь?! – оглушительно возмутилось «тело». Знаете, знакомым таким голоском возмутилось. Я еле-еле рефлексы сдержал – а ведь рука уже тянулась к подушке. Кто знает, может, это был бы лучший выход? Может, мне бы даже второго «Мерлина» дали за избавление магического мира от одного из самых противных его граждан? 

Я сидел, блаженно улыбаясь, и представлял, как накрываю извечно недовольное, девчачье (только у девчонок бывают такие пухлые губы и длинные ресницы) личико Хорька добротной толстой подушкой… Как он сучит своими тонкими ручками-ножками, но куда ему – о таких говорят «Мало в детстве каши кушал»… Как я выжидаю положенные две минуты, не убирая орудие преступления, то есть благодеяния; потом неторопливо одеваюсь, нахожу на плетеном стуле свою палочку, спрятавшуюся под его белыми брюками… И аппарирую с чувством выполненного долга. 

Мои розовые мечты были прерваны резким толчком, и в переносицу грубо ткнулись очки, зато мир вокруг приобрел ясность и четкость. А прямо на меня смотрел (я не ошибся, черт!) Малфой, припухший то ли ото сна, то ли от выпитого, Мерлин его знает, и с пропечатавшимся на щеке швом подушки.

– Вот тебе и «доброе утро»… – пробормотал я.

– Удивительно, но на этот раз я с тобой согласен, – поморщился мой любимый недруг. 

Вот честно, я даже придумал, что ему ответить – пускай не думает, что один такой остроумный. 

Но у Судьбы на сегодня были явно другие планы. Хорек вдруг сильно вздрогнул и как-то беспомощно выдохнул:

– Папа… 

– И часто ты по утрам папочку зовешь, Малфой? – я улыбнулся в лицо напротив, моментально ставшее злым.

– Идиот! – бывшие до этого розовыми щечки побелели, будто их мелом намазали. – Я говорю: отец домой вернулся! 

И тут настал черед «сбледнуть» вашему покорному слуге. 

– К… как? – мне до сих пор стыдно за эту блеющую интонацию. – Ты же говорил, завтра?

Вот интересно, до чего людей доводит стрессовая ситуация? Бьюсь об заклад, минутой раньше я бы и не вспомнил, что мне говорил Хорек и когда. 

А он тем временем развил кипучую деятельность, собирая по всей спальне мои шмотки и зачем-то запихивая их в свой шкаф:

– Как-как… а вот так! Порадовать решил, наверное… Боже милостивый, Поттер! Пошевеливайся! 

Я со второй попытки встал, намереваясь честно помочь, правда, плохо понимая, как именно, и пробормотал:

– Палочку надо найти… наверное…

Из коридора послышался звучный и красивый (мне захотелось послушать, такой ли шелковый он с бодуна) голос:

– Драко! Я дома. 

Малфой всплеснул руками, выронив мою футболку, однако тут же поднял и задушено прошипел:

– Поттер – в шкаф! Живо! – и, придав моему телу дополнительное ускорение, закрыл за мной тонкую деревянную дверцу. Сверху на голову спланировала моя же футболка.

Собственно, вот так оно и получилось. 

Назад в будущее. Презент таймс. 

Тапок, пущенный вражьей рукой, ударился о дверцу шкафа, и я постарался возиться потише. Не моя вина, между прочим, что гардероб Хорька не рассчитан на физически здоровых (в собственном душевном здравии я уже начинаю сомневаться), занимающихся спортом людей. 

– Драко, я войду? Ты уже проснулся? – я практически видел, как с той стороны мистер Малфой вежливо постукивает костяшками пальцев о дверь. Буржуи, блин! Ко мне никто никогда не стучался, разве что только Гермиона. 

– Да, папа. Заходи, – судя по шуршанию, Хорек снова заполз в постель. А я, вцепившись в тонкую планочку, увешанную галстуками и шарфиками, чуть-чуть приоткрыл дверцу – когда еще удастся бесплатно попасть на такой концерт?

Дверь в комнату открылась, и вошел Он. Герой моих ночных кошмаров со второго по пятый курс включительно. Люциус Малфой. Фак. 

Даже если я сказал «вошел», это не значит, что все было так просто. У Малфоев ничего простого не бывает. И двигаются они не как люди. Я вам точно говорю. Старший Малфой ходил так, будто на ногах у него были идеально наточенные коньки, а под ногами – первоклассный лед. Фигурист, блин! 

Остановившись и увидев, что все стулья в спальне погребены под разной свежести одеждой, он покачал головой и присел на край расстеленной постели. 

– Драко, – голос был укоризненно-ласков и абсолютно не похож на тот, которым мистер Малфой одергивал сына в книжном много лет назад, – неужели ты не мог приказать эльфам убрать эти кошмарные завалы? 

– Па-па, – страдальчески протянул Хорек, – ты вернулся, чтобы ругать меня за беспорядок? 

– Я тебя пока не ругаю, а делаю замечание. Две совершенно разные вещи. 

– «Пока»? – уточнил младший, приподнимаясь на локте. – А что, меня сегодня будут ругать?

И тут Судьба-насмешница решила, что трех персонажей в нашей трагикомедии будет мало.

– После того, что вы сделали с моей лабораторией, мистер Малфой? – «ласково» прошипели от двери. Оба «мистера Малфоя» одновременно обернулись.

– Обязательно, – закончил вошедший и оказался в поле моего зрения. 

Пытаясь не вскрикнуть, я прикусил язык.

Флеш-бек № 2. Поздний вечер прошлого дня.

Никогда ничего не просите у Драко Малфоя. Все равно не даст. У такого бесполезно пытаться стрельнуть сигареты, когда своя пачка внезапно пустеет, или перехватить пятерку до стипухи. Да что там, у таких, как он, снега зимой не допросишься. И это факт. 

Но, как известно, меня всегда тянуло на подвиги. 

– Малфой, если ты снабдишь меня спиртом, то ровно через две минуты получишь самый крышесностный коктейль в своей серой, убогой жизни.

Мы сидели в гостиной, в окружении только пустых бутылок. Вся честная компания с наступлением полночи исчезла, как прибамбасы Синдереллы, оставив бесчувственного меня тет-а-тет с хозяином дома. Вернее, не найдя меня в обозримой близи, мой друзья-товарищи порешили, что я, как всегда, свалил раньше всех, и без зазрений совести удалились.

А я, очухавшись и выбравшись из-под стола, недолго думая, предложил Малфою продолжить праздник. Он же (видимо, думая не дольше меня), согласился.

Тогда-то я и попросил у него спирт. На что получил ответ:

– А почему бы тебе не удовлетвориться водкой или джином, Поттер, скажи мне на милость? Полон бар высококлассных напитков, есть буквально все, что горит и прилично стоит, а ты требуешь что-то, явно непригодное для приема внутрь.

С этим я никак не мог согласиться. Коктейль советовал мне Финниган, и поэтому напиток прошел проверку практически всем составом шестого гриффиндорского курса.

– Это спирт-то не пригоден? Хорек, ты отстал от жизни! Тебя требуется срочно просвещать!

С Малфоя можно было писать картину «Аврор в женской бане».

– Поттер-просветитель? Ради этого зрелища я готов выделить все, что угодно. Пошли в лабораторию!

– У тебя дома есть лаборатория? – я в свой черед не смог скрыть удивления. – За каким?!

– Чтобы ты спросил. Ну, давай, шевелись. Нам путь держать до темных подземелий, – с пафосом изрек воодушевившийся предприятием Хорек.

Угадайте, какое слово меня насторожило? Пять баллов вашему факультету.

– Малфой, объясни мне, почему именно в подземелье? – простонал я. – Почему не на кухне, не в уютной комнате, не на свежем воздухе, в конце концов?! 

Лицо белобрысого приняло крайне умный вид.

– «Для максимального приближения условий обитания к естественным», – он взглянул на меня и пояснил: – Отец так говорит. 

– А больше твой отец ничего не говорит? – ехидно, как мне показалось, спросил я.

– Он много чего говорит, Поттер. Но остальное я процитирую после твоего дня рождения.

Ну, да-да, меня до сих пор можно подколоть на таких элементарных вещах.

– Почему после моего дня рождения? – переспросил я.

– Ну, как же? Вот подарю тебе на день рождения толковый словарь и процитирую.

Дальше этот… Хорек гнусно захихикал, но, наконец, повел меня к месту хранения стратегически важного продукта. И на тот момент это было главным.

Если бы я знал, кто хозяйничает в этой лаборатории де факто, «Молнией» клянусь, ни в жизнь бы не пошел. Наверное… 

И снова настоящее.

Мистер Малфой снял пиджак (или что-то похожее, что там на нем было надето? Мерлин его знает!) и, еще раз оглянувшись и покачав головой, бросил его в изножье кровати, оказавшись в чем-то белоснежном и воздушном (с рукавами и пуговицами – значит рубашка). 

– Я считаю, в этот раз обошлось малой кровью, – промурлыкал он, глядя на хмурого человека рядом. – Когда в прошлый раз мы оставляли Дра одного, помнится, нам пришлось тушить северный флигель. 

– Мне было десять! – покраснев, вставил Хорек. Готов поспорить, он не забыл, кто сидит у него в шкафу.

– И ты только что подарил ему палочку, Люци, – добавил недавно присоединившийся мужчина, с которого мистер Малфой не сводил глаз и на которого я тщательно старался не смотреть. Потому что стоило картинке с ним попасть на хрусталик моего глаза, как мне начинало казаться, что я вижу живого (и все такого же противного, как и раньше) Северуса Снейпа, экс-профессора, экс-директора, экс-шпиона и нео-героя с орденом Мерлина первой степени, присвоенного посмертно. Но тогда на чьей могиле я так красиво ронял скупую мужскую слезу перед объективами колдокамер? (Как я на следующий день ни оправдывался, что это охочие до сенсаций папарацци сами пририсовали ее к изображению, мне почти никто не поверил).

– Не важно, – старший Малфой легко отмахнулся и от сына, и от… кхм… друга? (А чего он на него так смотрит?) Улыбнулся и взял его руку в свою. – Северус, не злись. Такие пустяки, право слово…

Видимо, настроение у него сегодня было – Авадой не прошибешь. Чего нельзя было сказать о Снейпе.

– Хочу заметить, Люци, что речь идет о месяце моего личного времени, которое я потратил на испорченное твоим избалованным сыном зелье, – проф прищурился, как в старые добрые времена, и выдернул ладонь из кошачьего захвата Малфоя. – На твоем месте, я бы не стал называть это пустяками. 

– А где, кстати, мама? – вдруг ляпнул Хорек, с ловкостью дилетанта пытаясь разрядить обстановку.

Как ни странно, ему это удалось. 

– Она не поехала с нами, Драко, – с готовностью ответил Люциус, поворачиваясь к сыну и вытягиваясь рядом на постели. На освободившемся краешке уместился уже не такой хмурый Снейп. – У нее шоп-тур, и, боюсь, раньше, чем с карточки не исчезнут все средства, маму мы не увидим… М-м-м, – он потянулся, обнимая подушку, – как же сейчас замечательно на Побережье. Зря ты остался дома.

Я захихикал в кулак, представив Малфоя со Снейпом обнимающимися где-нибудь на пляже Брайтона. Соломенные шляпки, полосатенькие шезлонги, теплая галька под ногами… Р-р-романтика, ё-мое! 

А вот бледной немочи чувство юмора, как всегда, изменило. Он фыркнул, в своей излюбленной манере дернув носом:

– Что я в этой Ницце не видел… – ну да, промахнулся я чуток, с кем не бывает? – Вода-песок, вода-песок… И так каждое лето! А я, может, в Монте-Карло хочу…

– Не кажется ли тебе, любимый крестничек, что до Монте-Карло тебе расти и расти? –ухмыльнулся Снейп. А потом я решил, что мои очки меня обманывают, потому как увидел ладонь профессора, мягко поглаживающую спину старшего Малфоя. – В казино как-никак фэйс-контроль, детей не пускают. 

Хорек надулся, как девчонка, и его отец мирно заметил.

– Северус прав, Драко. Для планомерного опустошения счетов нам хватает нашей мамы.

Он потянулся, сжав подушку… и вдруг странно припал к ней лицом. Мне показалось, что он принюхивается. Последовавшее за этим восклицание подтвердило мою правоту.

– Драко, ты куришь?! И… такую гадость?! 

И тут, говоря откровенно, покраснел я, крайне радуясь, что меня никто не видит. Хорек-то, разумеется, не курил (так и хочется добавить: как и полагается приличной девушке). 

Зато активно смолил я.

Флеш-бек третий, последний. 

Итак, я тут нагородил знатный огород, и, тем не менее, самого важного так и не сказал. А именно – как я оказался в Малфой-мэноре и как запах моих сигарет оказался на подушке Хорька. Не волнуйтесь, счас все будет.

Итак. Прошлым вечером мы собирались всем выпуском. Ну, вы знаете, все эти школьные встречи и всякое такое… Приползли даже слизеринцы. А ка-а-а-ак же! Эти – в первую очередь. Все, кого не посадили, вот уже год неистово доказывали, какие они порядочные граждане. И в таком разрезе почтить альма-матер стало обязательной программой. Вообще, приползли скорее мы – прежде чем завалиться к Розмерте, как было условлено, выпускники Гриффиндора прошлого года неплохо «вдохновились» старым Огденом у Ронни. Зато настроение после пары стаканчиков стремительно пошло вверх, и перспектива увидеть некоторые физиономии перестала казаться последним делом в этой жизни.

Чего скрывать, к вышеозначенным физиям относилось и бледное личико Хорька. Ну, еще бы. Хотя, знаете, в этом году, проснувшись первого сентября и догнав, что мне не нужно больше терпеть Малфоя со товарищи (ну, или стараться не бросаться на них первым, чтобы Снейпу не к чему было придраться), я вдруг понял, что… мне как-то грустно от этой мысли. Я встал, умылся и занялся своими делами, но весь день было ощущение, будто в очередной берти бобс мне попался вкус среднестатистической карамельки. 

А тут такой случай! Практически, встреча на Эльбе. Гарри Поттер vs Драко Малфой – год спустя. Болельщики просто рвут трибуны… Как же жестко я обломался!

Начать с того, что Хорек, придя чуть позже нашей компании, подошел ко мне (найти меня в этот день было нетрудно – самая густая толпа и громкие крики) и мирно протянул свою тонкую лапку. Первый курс, двери Хога, МакГонагалл где-то рядом… Смекаете? Умные люди учатся на своих ошибках, и я пожал протянутую руку. На какой-то миг вокруг нас воцарилась осязаемая тишина, а потом толпа резко взорвалась радостными воплями. Примирение уходящего века. (Страшно подумать, как грифы восприняли бы с трезвых глаз мой шаг. Наверное, у меня появился бы повод не откладывать дальше покупку новых очков). 

А потом было море пива и океан Старого Огдена под закусь из воспоминаний прошлых лет. Пары у Трелони, отработки у Филча («Я пнул миссис Норрис два раза!», «А я десять раз!»), отмазы для доброй мадам Помфри, контрабандный вискач после экзаменов… И старательное избегание грустных тем. Будто не было ушедших, ушедших туда, откуда нет возврата… Это был отдых от плохих воспоминаний, заставляющих просыпаться в холодном поту посреди ночи.

В общем, вечер был хорош. И, как все хорошее, слишком быстро кончился. Кафе мадам Розмерты пришло время закрываться. Вот тут-то и произошло (во второй раз!) невероятное: Драко Малфой пригласил всех продолжить банкет у него, благо родаки свалили куда-то далеко и надолго. Ну, и самое жуткое… мы согласились. 

Воистину, неисчерпаемы погреба Малфоев! К полуночи сомневающихся в этом не осталось. А вскоре не осталось вообще никого, кроме меня и Хорька. Сказать по правде, не помню, сколько я выпил, а представить – так вообще страшно. Сколько ж мне надо было влить в себя, чтобы остаться наедине с Драко Малфоем и при этом полагать, что все ол райт?! Счет на галлоны, не иначе. 

Последующее разорение снейповской лаборатории (да-да, я действительно совершенно случайно задел какую-то подставочку с реактивами, из-за чего она упала прямо в тихо булькавший котел) нас странным образом сблизило, и добытый спирт мы пили уже на брудершафт. А положенный поцелуй (что вы хотите от нетрезвых людей?) вышел с подозрительно большой долей энтузиазма. 

Помню, я подумал тогда: добавить Малфою грудь, ну-у-у-у… размера эдак третьего, как у Джинни, – и получится мечта поэта. Знойности ему хватало даже с избытком. 

Интересно все-таки, его страстные «Ах, я обожаю брюнетов!» и «Сними свои стекляшки! Я хочу полюбоваться твоими изумрудными глазами» мне почудились или были на самом деле? Эх, уйду на пенсию, буду строчить мемуары – гонораров на три гринготтских сейфа хватит. А если припугнуть возможностью огласки самого Малфоя, то и на все четыре... 

Представляю, что вы там сейчас себе нафантазировали, можете покаяться – ничего такого не было! Потому что стоило мне ощутить своим бренным телом мягкость и свежесть малфоевских простыней, как сказались все те же галлоны – и я отрубился, успев только порадоваться, что теперь можно остаться честным человеком и без женитьбы на Хорьке.

Будущее. Не опять, а снова. 

– Папа, да как ты мог такое подумать! – слишком уверенно возмутилась Бледная Немочь. – Это же отвратительная маггловская привычка!

Мистер Малфой глянул на Снейпа и с каким-то странным вздохом произнес:

– Да, мне с Северусом повезло определено больше.

Он поднялся и расправил невидимые складочки на брюках. 

– В любом случае, Драко, будь добр, поставь мистера Поттера в известность относительно времени завтрака, – в этот момент мы с Хорьком стали похожи, как единоутробные братья: с одинаково выпученными глазами и отвисшими челюстями. – И я бы посоветовал убрать его драгоценную «Молнию» с клумбы, сегодня обещали дождь. 

После чего, положив руку на плечо саркастически ухмыляющегося Снейпа, с чувством собственного достоинства направился к выходу, замедлив шаг лишь у самой двери, чтобы бросить напоследок:

– Да, сынок. С мамой по ее приезду объясняться будешь сам.