На улице суетились волшебники, спешащие к Косому переулку, но в баре было темно и тихо. Том стоял за барной стойкой, бездумно водя тряпкой по грязному стакану, и неторопливо прищурил глаза, когда дверь распахнулась, впуская новых посетителей.

Одинокий человек сидел в дальнем углу зала, надежно скрытый тенью от глаз других посетителей, и не спеша потягивал из кружки огневиски. Казалось, мужчина был рад своему одиночеству, и Том, решив не беспокоить его предложением еще одной кружки обжигающего напитка, остался на месте протирать все тот же стакан, уже начищенный до блеска.

Полдень лениво вступал в свои права, затягивая лондонское небо серым туманом, пришедшим из пригорода. Дождя не было, но влажная дымка, казалось, укутывала слоем пыли каждого, кто осмеливался выйти на улицу.

Дверь в Дырявый котел снова со скрипом приоткрылась, и на пороге показался высокий мужчина. На нем была длинная темная мантия; Том махнул рукой в знак приветствия, но незнакомец оставил его жест без внимания. Напротив, он тут же начал пробираться между столиками и стульями в глубь комнаты, пока, наконец, не остановился подле одинокой фигуры в черном, сидевшей в самом дальнем углу.

Мгновение мужчины лишь молча смотрели друг на друга; потом вновь прибывший сел напротив.

Он откинул капюшон, и беспорядочная грива черных волос, слегка влажных от уличной туманной сырости, раскинулась по плечам; отдельные пряди лезли незнакомцу в глаза — удивительного ярко-зеленого цвета. Вздохнув, мужчина положил локти на стол и слегка откинулся назад, не отрывая взгляда от скрытой тенью фигуры перед ним.

— Ну, хорошо, Малфой, — наконец произнес он, словно смирившись с неизбежным. — Зачем ты хотел увидеться со мной?

Тот, к кому он обращался, слегка поежился, и светлая прядь мелькнула в свете свечей. Длинные пальцы мужчины неторопливо поглаживали стенки кружки, не спеша поворачивая ее вокруг оси.

— Шесть лет — и вот как ты приветствуешь меня?

Гарри вздохнул и устало поднес руку к лицу, в который раз недоумевая, почему, вообще, согласился придти сюда.

Когда он получил от Малфоя сову с просьбой о встрече, то был полон самых разных подозрений. Прошло уже немало времени с тех пор, как они виделись в последний раз. Многое изменилось за эти годы.

С минуту они молчали. Потом Гарри подал Тому сигнал, чтобы тот принес ему чего-нибудь выпить, и снова повернулся к своему собеседнику.

— Зачем ты хотел меня видеть? — повторил он. Его не интересовала светская болтовня со скучающим Малфоем.

Вначале Драко ничего не ответил — лишь слегка откинулся на стуле, как и Гарри до этого, позволяя рассеянным всполохам света блуждать по своему лицу. Он выглядел старше — так, словно, наконец, дорос до своего собственного тела. Его светлые волосы были коротко подстрижены, и Гарри готов был поклясться, что уловил краем глаза вспышку зеленого цвета, когда тот слегка наклонил голову.

«Как символично, — пренебрежительно подумал Гарри. — Все еще гордится своим слизеринским прошлым, несмотря на все, что произошло».

— Ладно, — произнес Малфой минуту спустя. — Я скажу, зачем позвал тебя сюда.

В этот момент у их столика появился Том, и Драко снова замолчал, пока тот ставил перед Гарри пенящуюся кружку, с любопытством переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Спасибо, Том, — тихо сказал Гарри с легким предостережением в голосе. Том торопливо кивнул и оставил их одних.

— Шесть лет назад, Поттер, — продолжил Малфой, — моя семья потерпела крах. Темный Лорд пал, и мы остались ни с чем.

Гарри еле удержался от едкой реплики насчет того, что надо было выбирать правильную сторону, но напомнил себе, что они больше не были детьми, затевающими очередную драку в коридорах Хогвартса.

— Думаю, ты заметил, что в последние шесть лет про меня ничего не было слышно. Как только дела немного прояснились, или даже немного раньше, мы с матерью уехали. Мы отправились в Италию и остановились у Забини. У них там огромный виноградник. Отец уехал по делам, чтобы «позаботиться о материальном», как он тогда сказал, и больше не вернулся. Мама же до сих пор в Италии.

Гарри молча слушал, пытаясь понять, почему он все еще сидит в этом маленьком богом забытом баре и слушает историю жизни Малфоя. Как будто ему больше делать было нечего.

— А ты решил вернуться назад, — перебил он собеседника, желая поскорее покончить с этим разговором.

Малфой медленно кивнул, постукивая кончиками пальцев по стенкам кружки.

— Да, я вернулся. Почти все это время в Италии я провел, гуляя по винограднику. Удивительно красивое место. Советую как-нибудь съездить туда, Поттер, если ты сможешь расстаться хоть ненадолго со своей маленькой женушкой.

Гарри кинул на него странный взгляд, но промолчал, и Малфой продолжил.

— Я провел много времени, блуждая по винограднику и размышляя обо всем, что случилось. Мне там нечем было особо заняться. Я только выучил язык да узнал немного об их кухне от Забини. Потом Блейз встретил прелестную итальяночку, женился на ней, и они поселились на соседней вилле. Они женаты уже два года. Полагаю, ты даже не слышал об этом. Не правда ли, Поттер?

Гарри покачал головой, глядя на кружку с пивом перед собой. Он мало знал о тех, кто не входил в узкий круг его близких друзей. Он даже не задумывался о том, чтобы разузнать что-то о Малфое или его приятелях. Единственное, что он помнил, так это то, что Панси Паркинсон вышла замуж за Теодора Нотта — да и то лишь потому, что об их пышной свадебной церемонии писалось в «Пророке». Тогда это показалось ему странным, если учесть, как сильно она была увлечена "слизеринским принцем” в школьные годы.

— Нет, тебе все равно, — произнес Малфой и вздохнул, снова откидываясь на спинку стула. — Ты слишком занят своей Уизлеттой. Сколько, ты говоришь, у вас уже детей, Поттер?

Гарри стало неуютно, и он заерзал на стуле, делая вид, будто не расслышал вопроса.

— Так зачем ты вернулся?

— У Блейза и Софии есть маленькая дочка. Они назвали ее Амброй. Очаровательное создание, совсем скоро она будет говорить и на итальянском, и на английском одновременно. Сейчас ей чуть больше года.

Гарри тяжело вздохнул. Он не собирался слушать подробности жизни Забини.

— Мама ужасно хочет внуков, но, похоже, мне суждено все время разочаровывать ее. Но ничего, она может разделить заботы об Амбре вместе с миссис Забини, — Малфой на мгновение замолчал и чуть подался вперед. — Расскажи мне о своих детях, Поттер. У вас с Уизлеттой, должно быть, уже не меньше двух.

В этот раз Гарри не мог уйти от ответа, потому что Малфой пристально смотрел на него, замерев в ожидании. Тогда Гарри отвел глаза и окинул бар невидящим взглядом. Он надеялся, что Малфой снова спрячется в тени, но тот сидел, не шевелясь, и пристально глядел на него.

Вздохнув, Гарри сомкнул пальцы на бутылке, стоявшей перед ним.

— У меня нет детей, Малфой. Джинни… она умерла несколько лет назад.

— Не из-за войны? — отозвался Малфой почти беспечным тоном, словно ожидал чего-то подобного.

Гарри передернул плечами.

— Последствия… Целители говорили о каких-то старых заклятиях, которые просто дремали в ее организме все это время.

Малфой медленно кивнул.

— Ты не выглядишь очень несчастным.

Это было вопросом. Вопросом, который Гарри слышал уже тысячу раз. Почему его не убивала мысль о том, что Джинни больше не было? Разве ему было все равно? В конце концов, он встречался с ней. Может, он просто не любил по-настоящему? А как же тогда семья? Почему тогда они не раз говорили о том, как все у них будет… потом?

— Мне было хорошо с ней. И я рад, что она была частью моей жизни.

Несколько мгновений Драко просто смотрел на него, а потом снова откинулся на спинку стула, позволяя тени скрыть эмоции, отразившиеся на его лице.

— И ты действительно счастлив сейчас?

Сбитый с толку, Гарри сузил глаза.

— Слушай, Малфой. Я пришел сюда, потому что ты этого захотел, так что соизволь, пожалуйста, объяснить мне, какого черта тебе надо?!

Если бы он мог видеть лицо бывшего однокурсника, то заметил бы тень знакомой усмешки, скользнувшей по узким губам и тут же растворившейся в полумраке.

— А ты, похоже, отрастил-таки яйца за то время, что меня не было.

Гарри нахмурился. Малфой так и не ответил на его вопрос. Спустя несколько мгновений он резко встал и отодвинул стул назад, собираясь уйти.

Малфой, казалось, не был ни на йоту обеспокоен его поведением. Он лишь слегка подался вперед и, приподняв бровь, наблюдал, как Гарри сердито собирал свои вещи.

— Не стоит так торопиться, Поттер. Я еще не закончил свою историю.

Гарри замер и смерил его раздраженным взглядом.

— Не знаю, что такого ты можешь мне рассказать, что объяснило бы, почему я должен тратить на тебя свое свободное время.

— Ты будешь удивлен, — протянул Малфой, не отводя глаз от Гарри, который все еще нерешительно топтался возле стола.

Гарри знал, что не должен оставаться. Что должен вернуться к себе в квартиру и… и что? Ему нечего делать. Был выходной, а у него не было ни девушки, ни хотя бы, кошки, которая ждала бы его дома. Он так и не завел себе другую сову или еще какое-нибудь животное после смерти Хедвиг, хотя Гермиона не раз настаивала, чтобы он взял себе сову — хотя бы из практических целей. Она даже пыталась навязать ему какого-то котенка — просто чтобы ему было, с кем поговорить дома.

— У тебя какая-то неотложная встреча? — продолжал Драко. — Или церемония какого-нибудь награждения, на которой ты обязательно должен присутствовать?

На лице Гарри тут же появилось хмурое выражение, и он решительно опустился на стул.

— Нет, меня не ждут ни на какой церемонии, — раздраженно оборвал он Малфоя и скрестил руки на груди.

— Тогда у тебя куча времени, — тонкие губы скривила улыбка — пусть не самая дружелюбная, но и не та привычная злобная ухмылка. Гарри не знал, поддаться ли ее умиротворяющему действию, или же все-таки встать и уйти, как он и собирался.

— Просто объясни мне, что происходит, — сказал он устало и вздохнул, нетерпеливо поерзав на стуле.

Малфой уселся поудобней.

— За эти шесть лет, прошедшие с нашей последней встречи, я сменил не одну работу, без сожалений бросая предыдущую, едва она переставала интересовать меня, или когда люди начинали задавать слишком много вопросов и подбирались слишком близко. Уехав из Англии, я хотел оставить прошлое позади. Я думал, что, может быть, покинув страну и отправившись туда, где люди даже не говорят по-английски, я смогу уйти от всего, что здесь произошло. И это удалось мне… ненадолго. Я пытался отвлечься с помощью женщин, бесконечных вечеринок и алкоголя. Я не переставал напоминать себе, что унылый Лондон был местом крушения всех наших надежд.

Малфой на мгновение замолчал, постукивая по столу своей пустой кружкой.

А на улице начинался дождь. Большие капли с шумом ударялись о мостовую, и одинокие покупатели, которым не посчастливилось оказаться на улице, спешили укрыться под ближайшими навесами.

— Но, как ни печально, есть в этой промозглой лондонской серости что-то такое, что всегда тянуло меня обратно. В Италии целыми днями ярко светит солнце и все вокруг кажется золотисто-коричневым. Там всегда тепло, а женщины загорелы. Земля суха, и виноградные лозы тянутся своими скрюченными ветвями прямо к солнцу. Дожди там — редкость. А мне почему-то очень не хватало дождей.

— Так ты вернулся из-за погоды? — нетерпеливо оборвал его Гарри, обеспокоенный тем, как пространно было это объяснение.

— Естественно, нет, — насмешливо отозвался Малфой, снова начиная слегка постукивать кружкой по столу.

— Тогда чего ты хотел? — воскликнул Гарри. — Зачем ты хотел меня увидеть? Чтобы рассказать мне о том, как Блейз Забини счастливо женат и как тебе не хватало дождей?

— Это не единственное, чего мне не хватало, — мягко поправил его Малфой.

Гарри не знал, что ему делать. Он не привык к такому Малфою. Обычно между ними летали насмешки и проклятья, и, в конце концов, один из них бывал вынужден признать свое поражение. Гарри нравилось думать, что это Малфой всегда проигрывал ему. Должно быть, что-то действительно изменилось за последние шесть лет — что-то, что прошло мимо гриффиндорца. И он все никак не мог понять, что именно это было, потому что Малфой нес полную чушь.

Гарри громко выдохнул, смирившись с тем, что объяснение, похоже, будет долгим.

— Ну, хорошо, Малфой. Расскажи мне, чего еще тебе не хватало. И объясни, наконец, почему ты непременно хотел встретиться со мной и почему за эти полчаса ты так и не сказал ничего полезного.

На губах Драко заиграла усмешка, мгновенно напомнившая Гарри их время в Хогвартсе.

— Я думал, это ты здесь аврор, Поттер. Честное слово, ответ слишком очевиден.

Гарри проворчал себе под нос:

— Пусть я аврор, но сегодня у меня выходной.

— И ты не боишься, что оставшиеся в Англии Пожиратели смерти могут по-прежнему искать тебя? — насмешливо протянул Драко. — В конце концов, как ты можешь быть уверен в том, что я не строил все это время коварных планов и не ждал, как бы привести их в исполнение, а сейчас не завлек тебя в ловушку под предлогом дружеской встречи?

Гарри презрительно скривил губы, но незаметно скользнул взглядом вокруг. В словах Малфоя был определенный смысл.

— Я бы не назвал эту встречу дружеской, — тем не менее, заметил он.

Малфой тихо засмеялся.

— Может, и нет.

Гарри нахмурился. Его задевало то, что Малфой по-прежнему мог достать его, даже будучи предельно вежливым.

— Ну? — он поспешил вернуться к теме их разговора, нетерпеливо поглаживая пальцами горлышко бутылки.

— Итак… пять лет прошло, а мой отец так и не вернулся. Мама купила маленькую виллу на юге Италии, и нам, наконец, удалось получить то, что осталось от нашей собственности в Англии. Авроры конфисковали большую часть нашего имущества, но кое-что все же осталось.

Малфой прервался, достал палочку и окружил себя Согревающим заклятьем.

— Здесь несколько прохладно, тебе не кажется?

Гарри пожал плечами, не особо задумываясь о том, было ли холодно или нет. Он не отрывал взгляда от палочки в руке Драко. Это была не та крепкая боярышниковая палочка, которую Гарри использовал в последней битве и которая помогла ему, став тем самым последним звеном, которое привело Светлую сторону к победе.

— Твоя палочка, — медленно произнес он.

Малфой скосил глаза на свою палочку, глядя на нее с искренним недоумением, пока, наконец, в его взгляде не забрезжило понимание.

— Ах да. Мне пришлось заменить ее год спустя, после того как ты вернул ее мне. Она так и не стала слушаться меня, как раньше.

Гарри помрачнел. Он представить себе не мог, что бы чувствовал, если бы не получил свою старую палочку обратно. Он словно потерял бы часть себя.

— Мне…

— … жаль? — фыркнул Малфой и спрятал палочку в складках мантии. — Ну да. Чего тебе действительно жаль, так это того, что тебе все-таки пришлось встретиться со мной столько лет спустя. Я знаю, на что была похожа твоя жизнь все это время, Поттер. Не сложно догадаться. Я прямо вижу, как ты жил в своем маленьком очаровательном домике, держа прессу на безопасном от себя расстоянии.

Гарри не мог отрицать этого. Он сделал все возможное, чтобы как можно меньше попадаться на глаза журналистам, и большую часть свободного времени проводил дома в одиночестве. Это было удобное во всех смыслах существование, хотя, надо признать, порой он жалел, что его жизни не хватало красок.

— Но не в этом суть. Едва мама обустроилась на новой вилле неподалеку от Забини, я понял, что Италия никогда не станет для меня домом. Даже несмотря на то, что итальянки просто очаровательны, а итальянцы невероятно красивы. Возможно, ты не знаешь, Поттер, но я никогда не ограничивал свои предпочтения одним полом. Спать только с женщинами — значит намеренно обеднять свою сексуальную жизнь. Да и притом, они слишком прилипчивы.

Гарри не знал, что сказать. В школе до него не доходило никаких слухов о сексуальных пристрастиях Малфоя, но это и не удивительно: его частенько исключали из подобных разговоров. А с тех пор, как он стал встречаться с Джинни, в его собственных предпочтениях никто уже и не сомневался.

— Я всегда знал, что именно Англия была моим настоящим домом. Хотя не это стало причиной моего приезда, да я и не собираюсь остаться тут надолго. Я решил немного пожить во Франции, чтобы понять, как буду чувствовать себя там. Французы — довольно занимательный народ, тебе не кажется?

— Я… наверное, — согласился Гарри неуверенно. Он не понимал, к чему клонит Малфой. — Так значит, ты не останешься в Англии?

Драко передернул плечами.

— Я всего лишь хотел увидеться с некоторыми людьми да кое-что проверить, а потом придется уделить все свое внимание небольшому замку у реки на юге Франции, который принадлежит мне, — он замолчал ненадолго и кинул тоскливый взгляд на дверь, за которой были слышны тяжелые капли дождя, барабанившие по мостовой. — Я слышал, во Франции дожди тоже не так уж часты.

— Я — один из тех людей, которых ты хотел увидеть? — недоверчиво переспросил Гарри.

— В каком-то смысле, да, — отозвался Малфой. — Как я уже сказал, у меня было предостаточно времени, чтобы переосмыслить всю свою жизнь, пока я страдал от безделья на юге Италии, и я решил, что я должен исправить некоторые свои ошибки.

— Ошибки?

— Ты никогда не задумывался, Поттер, почему я постоянно задирал тебя в школе? Почему я набрасывался на тебя, едва мне выпадала такая возможность? Почему не мог остановиться, когда заходил слишком далеко?

Гарри замер. Он всегда был уверен, что всему виной то, что тогда, в поезде, он отказался пожать руку Малфою и отверг его предложение дружбы.

Похоже, Малфой догадался, о чем он думает, потому что невеселая усмешка скользнула по его губам, и он снова откинулся на спинку стула.

— Значит, не задумывался. Понятно. Я безжалостно изводил тебя насмешками, а ты ни на секунду даже не задумался, почему. Ты просто пытался дать мне отпор, потому что это единственное имело для тебя какой-то смысл.

Гарри вынужден был признать, что это похоже на правду. Он кивнул.

— Поэтому я позвал тебя сюда, чтобы объяснить одну очень простую вещь. И я не жду от этого объяснения ничего, кроме чувства облегчения. Для себя.

Гарри был совершенно сбит с толку. Что Малфой хотел объяснить ему?

— Причина, по которой я позвал тебя, — не в том, что я хотел рассказать тебе о своем прошлом, хотя это должно было помочь тебе понять меня. Я хотел увидеть тебя, Поттер, чтобы сказать, что давно влюблен в тебя. Это не то чувство, которое позволило бы мне надеяться, что придет время, когда мы сможем быть хотя бы просто хорошими знакомыми, которые не мечтают выхватить из-за пазухи палочку, едва завидят друг друга на улице, хотя уже это было бы весьма неплохо. Я был увлечен тобою еще в школе, и когда ты отверг мою дружбу — хотя я и не понимал этого тогда — я был ужасно зол, потому что, отказавшись от моей дружбы, ты тем самым отверг и меня самого. Уверен, ты не ожидал услышать ничего подобного, но мне казалось, я должен был сказать тебе об этом.

Это было настоящим потрясением для Гарри. Он никак не ожидал услышать, что нравился Малфою в школе или когда-либо после. Еще большим шоком было слышать это от самого Драко, который за все время разговора даже не попытался оскорбить его — ни словом, ни жестом. Должно быть, он действительно сильно изменился за эти годы.

Он таращился на Малфоя, который с беспечным видом в который раз откинулся на спинку стула, словно целыми днями только и занимался тем, что делал подобные признания.

— Все, чего ты хотел, это сказать мне, что ты… влюблен в меня? — наконец, выдавил Гарри. Он просто не мог поверить, что это происходило на самом деле.

Малфой передернул плечами.

— Ну да. Я хотел, чтобы ты понимал, почему я поступал так, как поступал. Конечно, это не извиняет моих поступков, но я и не собирался просить прощенья.

— Это что, какой-то психотерапевт посоветовал тебе сделать это?

— Хм… это тот магловский целитель, который определяет, в здравом ты рассудке или нет? — с любопытством переспросил Драко.

Гарри закатил глаза.

— Да. Он может помочь… в некоторых случаях.

— Тогда нет. Это целиком и полностью моя идея.

Гарри решительно уселся на стуле поудобней, все еще шокированный. Он определенно не ждал ничего подобного. Наконец, он моргнул и снова поднял глаза на Малфоя, который начал отбивать кружкой какой-то ритм по столу.

— Я нравлюсь тебе.

Малфой закатил глаза, видя, что Гарри все еще не пришел в себя от изумления.

— Именно, Поттер. А теперь, когда я, так сказать, излил свою душу, у меня нет желания находиться в этом баре ни минутой дольше, чем это необходимо. Спасибо, что пришел, — он встал из-за стола и направился к выходу, а Гарри все продолжал сидеть, пребывая в абсолютном шоке, пока Малфой не скрылся за дверью.

Осознав, что слизеринец ушел, Гарри вскочил со стула, швырнул на стол несколько монет и кинулся за ним.

— Малфой, подожди! — крикнул он, распахивая настежь маленькую дверь бара и выскакивая под дождь. Малфой быстро шагал вниз по вымощенной улице, и Гарри поспешил за ним.

— Малфой, — выдохнул он, поравнявшись с ним, и судорожным движением натянул себе на плечи плащ, хотя его мантия уже успела промокнуть насквозь.

— Да, Поттер? — отозвался Малфой, продолжая идти вперед, словно потоки воды, каскадом падающие с неба, ни в коей мере не мешали его дневной прогулке.

— Ты больше ничего мне не скажешь?

Малфой резко остановился и нахмурился.

— А чего еще ты хочешь услышать? Может, я должен извиниться за каждое оскорбление, каждую издевку, произнесенную мною, за каждое проклятье, когда-либо наложенное мною? Извиниться за то, что был не на той стороне? Тебе не кажется, что все мы были в достаточной мере наказаны за свои ошибки?

— Нет, — торопливо перебил его Гарри и понял, что и сам не знает, чего хочет от Малфоя.

Тяжелые капли с шумом падали на мостовую, и они уже промокли до нитки, стоя на тротуаре под открытом небом.

— Что — нет? — нетерпеливо переспросил Малфой, кинув быстрый взгляд на темнеющее небо.

— Я не знаю, — довольно нервно отозвался Гарри. — Ты просто… я имею в виду, ты возник из ниоткуда, сказал, что любишь меня, а потом просто взял и ушел.

Малфой изогнул тонкую бровь.

— А ты думал, я накинусь на тебя и буду целовать до тех пор, пока ты перестанешь что-либо соображать, и скажу, что ты идиот, раз выбрал Уизли? Может, я должен был утащить тебя в грязный туалет и трахнуть прямо на унитазе? Прекрати, Поттер. Хочется верить, что я не так прозаичен, как Уизли.

Гарри покраснел, но тут же насупился при упоминании имени Рона. Возможно, внутри Драко Малфой все же нисколько не изменился.

— Естественно, я не ждал ничего подобного, но ты вообще не дал мне возможности как-то отреагировать!

— Я дал, — спокойно ответил Малфой. — Но ты не воспользовался ею. Я удивил тебя, я знаю. Я ничего не жду от тебя, Поттер. Можешь свободно возвращаться к своей милой жизни, одобренной Министерством, и продолжать гоняться за оставшимися в живых Пожирателями смерти, пока все стены твоего дома не будут увешаны сверкающими медалями.

Замечание Малфоя причинило Гарри боль. Его жизнь вовсе не была идеальной. Ему было всего двадцать три года, но, казалось, что все, кто был рядом с ним все эти годы, давно оставили его позади.

Рон и Гермиона поженились и уже подумывали о ребенке. Джордж, наконец, нашел себе нового партнера для магазина и постепенно приходил в себя после смерти брата. Женитьба на Алисии, которая всячески поддерживала его, очень помогла ему в этом. Остальные Уизли тоже вернулись к нормальной жизни, за исключением Джинни, чья смерть стала шоком и неожиданностью для всех.

Гарри знал, что должен быть доволен своей жизнью: он все-таки стал аврором, как и мечтал. И все же он чувствовал, что ему не хватает чего-то важного.

— Ладно, возможно, мне просто нужно было немного времени, чтобы осмыслить все это…

— Чтобы осмыслить что? — небрежно переспросил Малфой, смахивая капли дождя с рукава мантии. Бесполезное занятье, потому что дождь лишь еще сильнее застучал по мостовой. — Я ни о чем тебя не просил.

— Я знаю, — произнес Гарри сердито. Ему никак не удавалось все расставить по местам.

Драко вздохнул и кинул на Гарри нетерпеливый взгляд.

— Давай уже, Поттер. Я должен встретиться еще с несколькими людьми, прежде чем уеду.

Гарри потоптался на месте.

— Дай мне еще минуту. Хорошо?

Малфой казался обеспокоенным, но все же замолчал и только скрестил руки на груди, глядя, как Гарри стоит под дождем и напряженно думает, слегка пожевывая нижнюю губу.

— Малфой, — наконец, произнес тот, чувствуя, как в животе закружились бабочки и устремились вверх к самому его горлу; он неуклюже переступил с ноги на ногу. — Я…

— Что — ты? — откликнулся Малфой, опустив руки вдоль тела, и слегка поежился, чувствуя, как холод начинает пробираться сквозь одежду.

Гарри сделал шаг вперед, его взгляд нервно скользнул от рук Малфоя к его груди, пока, наконец, не замер на лице. Знакомые серые глаза спокойно наблюдали за ним, когда он, наконец, откинул все свои страхи и слегка подался вперед, непроизвольно закрывая глаза, когда его губы коснулись губ Малфоя.

Это был обычный поцелуй, ничего более, но Гарри задержал дыхание, прижимаясь губами к малфоевскому рту. Холодные капли дождя скользили по их лицам, но губы Малфоя были теплыми и мягкими, и только отстранившись, Гарри, наконец, смог выдохнуть.

Малфой смотрел на него с опаской, когда тот шагнул назад и снова позволил дождевой завесе разделить их лица.

— Ты сделал это, — наконец, произнес Малфой.

Гарри медленно кивнул.

— Прости. Я просто… я хотел понять.

С минуту Малфой молчал.

— И что ты понял?

Гарри замер.

— Я не знаю.

Некоторое время они оба молчали. Потом Малфой прочистил горло и произнес:

— Что ж, Поттер. Я сделал то, что хотел. Спасибо, что выслушал, — и он повернулся к Гарри спиной, собираясь уйти.

Гриффиндорец не знал, что ему делать.

— Малфой, — позвал он, не отдавая себе отчета, зачем, вообще, это делает. — Если ты еще будешь в Лондоне, ну, если вдруг… ты знаешь, где меня найти.

Малфой оглянулся, и по его лицу скользнула тень искренней улыбки.

— Что-то мне подсказывает, что я еще вернусь, — произнес он. — В конце концов, это мой дом.

Потом он отвернулся и зашагал вниз по улице, свернув на углу и исчезнув в переулке. Еще мгновение Гарри неподвижно стоял под дождем, потом улыбнулся самому себе и, развернувшись, с треском аппарировал, оставив унылую лондонскую улочку в прошлом.