— С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рожденья, милый Гарри! С днем рожденья тебя!

Огромный холл в лондонском доме Фреда и Джорджа Уизли наполнился восклицаниями и аплодисментами, поскольку Гарри Поттер разом погасил восемнадцать свечей на огромном торте, испеченном по случаю его дня рождения.

— Ура Поттеру, лучшему ловцу в Англии и победителю Волдеморта! — кричали болельщики и товарищи Гарри по игре квиддич, его коллеги по Министерству. — Поздравляем, Гарри! Счастливого восемнадцатилетия! — кричали его друзья по Хогвартсу.

— Ура Поттеру! Прекрасные восемнадцать… Вы понимаете, что это значит, ребята! Совершеннолетний! Ву-хууу! — крикнул Северус Снейп, присутствовавший на этой сумасшедшей вечеринке и, судя по всему, основательно приложившийся к Пина Колладе.

Гарри сиял над тортом новеньким галеоном. Гибель Волдеморта, как нельзя лучше пришедшаяся на окончание седьмого курса Хогвартса, дала время приготовиться к вечеринке. Близнецы Уизли, которые поднялись благодаря выигрышу Гарри в Турнире Волшебников, настояли на том, что устроят для него самую шикарную, самую большую, самую гламурную вечеринку из тех, что были в последнее время.

Сегодня в доме близнецов собрались все, кто что-то из себя представлял, те, кто не представлял ничего, и те, которых эти самые «ничего» притащили с собой. В самом деле, не каждый же день Спаситель Всего Волшебного Мира отмечал восемнадцатилетие?

Фред и Джордж выложились по-полной. Вечеринка проходила в их новом доме, украшенной в лучших традициях фамилии Уизли: все сияло и переливалось! Реклама магазина, огни, ужин, домовые эльфы, украшенных гирляндами лампочек и злая, от всего этого, как кошачья моча Гермиона. Столы ломились от еды и галлонов выпивки. Посреди всего этого великолепия восседал очень счастливый Поттер.

Гости все прибывали и прибывали, народ пил, как сухой песок и это в какой-то мере объясняло теперешнее состояние профессора Снейпа. Сейчас-то он был пупсиком, но вот когда приехал…

Флэшбэк.

— Добро пожаловать, профессор! — в лучших традициях лучших домов Парижа и ЛондОна сказал Гарри, встречая черноволосого преподавателя зелий в дверях.

— Поттер! — усмехнулся Снейп, который семь лет тренировался произносить его имя с непередаваемым сарказмом, смешанным с презрением, омерзением, отвращением и малой толикой «черт бы побрал эти красивые зеленые глаза!». Гарри только вздохнул. Он тоже провел эти годы не без пользы, и сейчас чихать хотел на все проявления гнусного характера знаменитого педагога.

— Заходите, профессор, напитки в гостиной, — елейно сообщил он преподавателю Зелий, застывшему в дверном проеме.

— Надеюсь, вы додумались купить Огденского огневиски потому, что, да будет вам известно, я пью только его, — брыкливо сообщил ему Снейп. Гарри поднял бровь. Всему Ордену Феникса было прекрасно известно, что Снейп обожал Пина Колладу, сдобренную хорошей порцией земляничного Дайкири.

Однако Гарри молча позволил Снейпу выпендриться и просто указал ему дорогу в зал, а сам вернулся на свой наблюдательный пункт к входной двери.

Поскольку это был его праздник, он счел нужным выйти и встретить каждого прибывшего гостя. Это оказалось трудной задачей, потому, что его чуть не погребла лавина волшебников, которые решили поздравить Мальчика-который-и–не собирался-подыхать.

— Ах, министр, как я рад вас здесь видеть! Да, я был счастлив укокошить Волдеморта, которого все здесь не любили!..

— Симус, Дин! Парни, как я счастлив, что вы здесь! Хотите выпить?..

— Хагрид, как я рад тебя видеть! Хоть и не уверен, что Пушка надо вести в зал. Может быть, он пока в спальне посидит?..

Наконец, основной поток любителей халявы схлынул, и Гарри уже приготовился покинуть свое место, как в дверь постучал кто-то еще. Поттер ее открыл и уставился на двух высоких, статных блондинов, стоявших в дверном проеме.

— Привет, Поттер! — сказал Драко, растягивая слова с интонацией «смотрите, жвачка, прилипшая к моему ботинку, заговорила». Поттер опупел.

— Ты что здесь делаешь, Малфой?! — рявкнул он.

— Манеры, манеры, Гарри, — протянул Люциус Малфой в лучших традициях своего сына. — Мы приехали засвидетельствовать свое почтение. Это преступление?

— Нет, но у вас ботинки с рубашкой не сочетаются, — цинично сообщил очухавшийся Поттер.

— Какой ты умный Потти! Сам придумал или спер идею из «Странного глаза»? — парировал Драко.

Люциус ухмыльнулся.

— Ну-ну, Гарри, где ваши манеры? Вы собираетесь нас пригласить войти или заморозите на пороге до смерти?

— Июль на дворе, — раздраженно напомнил гриффиндорец.

— Фигура речи, мой мальчик, — ответил Люциус, пристально рассматривая за спиной Гарри толпу пьющих и танцующих гостей.

— Прекрасно, тогда входите. Надеюсь, вы оба, для разнообразия, будете вести себя как приличные люди. Но, если я замечу хотя бы намек на Непростительное, я вас обоих урою, и никогда об этом не пожалею.

— Согласен, — ответил Драко, поскольку его отец уже вошел в зал. Гарри раздраженно покосился, немного задержав взгляд на Драко. Мягкие, солнечные, светлые волосы. Безупречная белая кожа. Накачанные мышцы. И все это было упаковано в самую лучшую одежду, которую можно купить за деньги. Как жаль, что в этой подарочной коробке не было ничего, кроме злющего гадкого хорька.

— Ладно, поскольку технически вы, все-таки, мои гости, я должен вести себя, как радушный хозяин. Хотите выпить?

— Май-Тай, — в один голос сказали оба Малфоя. Гарри засмеялся.

— Май-Тай? Да уж, я думал силы Зла пьют что-то гораздо более мужественное.

— Май-Тай — как раз таким и является, — с негодованием сказал Драко. — Чтоб ты знал, на тусовках Упивающихся смертью все пили Май-Тай, а наши вечеринки всегда были круче, чем у вашего задрипанного Ордена Феникса. Подозреваю, что вы строили свои планы по спасению человечества исключительно на трезвую голову.

— А вот представь себе, — сухо ответил Гарри.

— Драко, не груби хозяину дома, — предупредил сына Люциус, взволнованно рассматривая толпу.

— Но папа!

— Ни слова! Малфои выше этого и неизменно вежливы. Это Северус Сейп?

— Хм… да, — ответил Гарри, глянув в ту сторону, куда указывал Люциус. — Он здесь уже давно.

— Он пил что-нибудь? — спросил Люциус и глаза его сверкнули. Поттер посмотрел на Снейпа, который держал в руки ледяной напиток и слегка покачивался в такт музыке.

— Думаю, что да, — ответил именинник, а Люциус злобно усмехнулся.

— Превосходно! — сказал он, и исчез в толпе, оставляя смущенного Гарри и обидевшегося Драко одних.

— Ненавижу, когда он меня поучает,— пробурчал блондин. — «Драко не груби, это недостойно Малфоев. Драко не носи в петлице белую гвоздику, она не идет к твоему цвету лица. Драко не играй с эльфами в переодевания, я знаю, что с рюшечками они выглядят очень мило, но они не свободные эльфы». Задолбал уже. Как будто я совсем не умею себя вести.

— Чё? — спросил Гарри, который не понял что значит «не играй в переодевание с эльфами».

— О, гм… Ничего, — немного испуганно сказал Драко. — Пойду-ка я выпью.

— Двигай, — ответил Гарри, почесывая в затылке, и они разошлись в разные стороны.

Конец флэшбэка

Вечеринка была в разгаре. Гости ели торт, спиртное лилось рекой, музыка оглушала, люди танцевали, праздник явно удался.

Гарри без остановки танцевал с того момента, как он задул свечи и теперь решил, что надо выпить и освежиться.

Он с трудом оторвал от себя Джинни Уизли, которая с пьяной непосредственностью вцепилась в него как клещ, и перешел к столу с напитками.

Только он зачерпнул себе бокал какого-то ядовитого пойла, которое Фред и Джордж выдавали за пунш, как услышал рядом с собой голос.

— С днем рождения, Гарри! — Кингсли Шеклбот и подошел к Поттеру, который улыбнулся аврору.

— Спасибо, Кингсли! — ответил тот, пытаясь перекричать музыку. — Вам тут нравится?

— О да! — с энтузиазмом ответил аврор, а затем наклонился ближе к Гарри, чтобы музыка не мешала говорить. — Я понимаю, что у вас день рождения, но могу я попросить вас об услуге?

— Конечно, все, что угодно. А именно? — спросил Гарри. Кингсли вынул номер «Еженедельной ведьмы». Там была напечатана огромная статья о Поттере — немного о победе над Волдемортом, но главным образом о его карьере Ловца и недавней, уже третьей, победе в конкурсе «Самая очаровательная улыбка».

— Да, вот… — Кингсли выглядел смущенным. — Я знаю, как ты не любишь автографы, но моя племянница сходит по тебе с ума. У нее есть все твои плакаты и фигурки, и мне бы очень хотелось…

— Все в порядке, я подпишу, — сказал Гарри. В конце концов, испортить праздник один росчерк пера не мог. — Фигурки?

— Да, ты не видел? Они фантастические, ты ходишь, размахивая палочкой, иногда произносишь заклинания. К ним можно купить аксессуары.

— Аксесс?.. — Гарри почувствовал неладное.

— Да, одежду, форму твоей команды, Гриффиндора и квиддичные принадлежности, даже маленькую «Молнию». Круто! Так ты подпишешь?

— Обязательно, — ответил Гарри немного встревоженный тем, что любой англичанин мог купить его маленькие копии и переодевать их по своему усмотрению. Но он не стал заморачиваться.

— Кому подписать? — заботливо спросил он.

— Напиши для Розы Шеклбот…

— Вау, смотрите! Поттер раздает автографы!

Гарри оторвался от журнала, где уже нацарапал какую-то чушь про учебу в школе и мечты, и увидел Драко Малфоя, сжимающего коктейль и … широко улыбающегося.

— Я тоже хочу!

— Извини, что? — Гарри закрыл глаза, чтобы не травмировать психику улыбающимся Малфоем.

— Я хочу твой автограф. Можно? — нетерпеливо спросил Драко, потягивая коктейль.

— Ммм… Ты точно его хочешь, Малфой? — Гарри не мог не задаться вопросом, сколько же Май-Таев прикончил блондин этим вечером.

— Да, да, да! — захихикал Драко. — Ну, пожалуйста, пожалуйста!..

Малфой изобразил лучшие в мире щенячьи глазки (обычно Малфои так не поступают, как правило, он изображают глазами «отдай, или умри!»). Вид обаяшки Драко Малфоя, просительно строящего глазки, заставил Поттера умилиться.

— Хорошо-хорошо. Хотя я подозреваю, что завтра, проснувшись, ты его сожжешь и поклянешься никогда больше не пить.

— Да не буду я клясться, еще чего, пил, пью и …

— Хорошо, крутой. Что подписать-то?

Драко заозирался в поисках клочка бумаги, а потом его озарило.

— Меня.

— Чё?!

— МЕНЯ. Здесь!

И он задрал рубашку, чтобы Гарри мог расписаться на его животе. Поттер глянул и облизнулся. Живот Драко… был плоским, подтянутым и очень соблазнительным на вид. М-да, очевидно работа шпионом для Ордена Феникса самым благотворным образом сказалась на фигуре Малфоя.

Гарри, видимо, смотрел дольше, чем ему показалось, потому, что Драко забеспокоился.

— Очнись, Гарри! Ты пообещал! — проскулил Драко. Гарри улыбнулся. Хорошо, по крайней мере, завтра утром будет над чем посмеяться.

— Ладно, только пошли к столу, я не могу писать на весу.

— Идем, — согласился покладистый Драко и Гарри подумал, что с пьяным Малфоем иметь дело гораздо приятнее, чем с обычным.

Блондин вспрыгнул на стол и откинулся назад. Именинник наклонился над ним.

— Что же мне написать? — спросил Поттер и Драко задумался.

— Как насчет: «Драко Малфою, так же из известному как «Секс на палочке» от влюбленного Гарри»?

Что-то взорвалось. Потом все стихло.

Гарри написал: «Моему любимому Хорьку. Совет: завязывай с Май-Таем! Гарри Поттер».

Поддатому Малфою было не разобрать, что там на нем написано, поэтому он ослепительно улыбнулся и свинтил в толпу. Видимо, танцевать.

После этого он еще долго не попадался Гарри на глаза. Именинник танцевал, раздавал автографы, разговаривал и принимал поздравления от коллег и гостей. Поттер выпил пару Май-Таев, бокал шампанского, глотнул огневиски и закусил все это желе. Поэтому нет необходимости говорить, что мальчик был слегка навеселе.

Наконец, пару раз споткнувшись на ровном месте, Гарри решил немного отдохнуть. Глядя на танцующих, он заметил Фреда и Джорджа нежно обнимающих Анжелину и Кэтти Бэлл, Рона и Гермиону, слившихся в страстном танго, и Ремуса Люпина, болтавшего с симпатичным загонщиком из его команды. Со смесью ужаса и восторга, он разглядел Люциуса Малфоя и Северуса Снейпа, пивших один коктейль двумя трубочками и бросавших друг на друга многозначительные взгляды.

Однако пьяненький герой заметил еще и Драко Малфоя, которого прижал к стенке Перси Уизли. Видя, что блондин нуждается в помощи, Поттер поспешил к эпицентру событий.

— Есть… ик!... проблемы? — спросил Гарри голосом «я победил Вольдеморта, а ты — щенок, так что лови каждое мое слово с почтением».

— Да! — зло сказал Драко. — Этот идиот, по недоразумению принятый на работу в Министерстве, с чего-то решил, что я хочу его поцеловать, но я могу тебя уверить, что меня сейчас вырвет.

Гарри задался вопросом, как Малфой может быть таким красноречивым, выпив так много. Однако повернулся к Перси и заговорил.

— Смотри, Перси, если дама… ой, я имел в виду джентльмен… хорошо, ладно, если Малфой… гм… этот блондин не хочет тебя целовать, тогда я предлагаю тебе отвалить.

— Но Гарри, — проскулил Перси, обдавая собеседника алкогольными парами, — я хочу его поцеловать, он такой милый!

— Милый? — зло перепросил Драко. — Милый?! Меня еще никогда так не оскорбляли. Я брутальный, мужественный и зрелый.

— Да, да, ты исключительно мужественный, — успокаивающе кивнул Драко Поттер, и впился яростным взглядом в Перси Уизли.

— Слушай сюда, Перси! Мы не для того Вольдеморта побеждали, чтобы ты тут миндалинами нашего шпиона в хоккей играл. Если Малфой не хочет целоваться — он этого делать не будет. Усек?

— Усек, — застенчиво сказал Перси, прячась в толпу. Гарри встряхнул головой.

— С тобой все хорошо? — заботливо спросил он, подводя Драко к удобному дивану.

— Да. Люди не могут удержаться, они все хотят меня. И именно потому, что я крутой, неотразимо-сексуальный кобель. Ты же знаешь, я такой! Крутой, сексуальный и мужественный.

— Знаю, Малфой, — ответил Гарри, изо всех сил стараясь идти прямо. — Именно потому, что ты мужественный кобель, Перси и прижал тебя к стеночке. Исключительно по причине твоей брутальности.

— Он хотел меня поцеловать, правда? А ты спас меня, — медленно сказал Драко, обдумывая случившееся. Малфой усмехнулся. — Гарри Поттер — ты мой герой!

Гриффиндорец закатил глаза, но усадил блондина на диван, и, чувствуя настоятельную необходимость в отдыхе, уселся рядом.

Или, по крайней мере, он собирался это сделать. Наверное, коварный Май-Тай победил юный организм, и поэтому Поттер почти рухнул на Драко. Он уперся ему в плечо, а одна нога оказалась закинутой на колено блондина. Гарри только открыл рот, чтобы извиниться и сбежать, как Драко обнял его за плечо и притиснул ближе.

— Поттер, я все знаю! — прошептал Малфой.

— Ты о чем, Малфой? — Гарри был очень смущен, но не мог не заметить, что чувствовать руку слизеринца ему нравилось.

Тот осмотрел комнату с заговорщицким видом, ну, насколько он мог быть заговорщицким в его-то состоянии, и снова наклонился, чтобы прошептать в ухо Гарри:

— Я с тобой. Вместе с твоим героизмом и победой над Волдемортом.

Гарри почувствовал дыхание Драко рядом с ухом.

— Ты меня совсем запутал, — Поттер почувствовал себя вынужденным выяснить все до конца. Или такая поза слизеринца не смущала, или Драко был пьян и ничего не чувствовал, но с другой стороны он-то прекрасно осязал его объятья. Малфой наклонился еще ближе.

— Я знаю, кто ты такой на самом деле, — его интонации были так торжественны, как будто ему наконец-то открылась главная национальная тайна. У Гарри от его голоса по коже побежали мурашки. И остановились где-то в районе шеи.

— Кто я? — небрежно спросил Гарри, пытаясь скрыть тот факт, что шепот бывшего школьного соперника доводит его до гусиной кожи. — И кто я, в действительности?

Драко встряхнул головой.

— Нах! Хочу выпить! — он убрал руку с плеча Гарри, сложил их обе на груди. Поттер, разочарованный такой переменой, подозвал домового эльфа и попросил принести Май-Тай. Они оба взяли по кокосу и удовлетворенно сделали по глотку.

— Хорошо, — отметил Гарри, одновременно задавая себе вопрос, почему он не отодвинулся от Малфоя. — Если я не Гарри Поттер, то кто я?

Дракон ухмыльнулся.

— Ты — Бэтмен!

Поттер подавился коктейлем.

— Кто?!

— Бэтмен, — уверенно сказал Драко в ухо Гарри. С самодовольным видом он наблюдал, как именинник что-то бормочет, совершенно уверенный в том, что ему действительно открылась Большая Тайна Гарри.

— Малфой, — Поттер, наконец, смог взять себя в руки и задышать, — с чего, черт возьми, ты взял, что я Бэтмен?

— Не уходи от темы, я же признал, что я твой сторонник.

— Я никуда не ухожу. Тема — Бэтмен. Ты, вообще, откуда о нем знаешь?

Драко пожал плечами.

— Я пятый год изучаю Маггловедение.

— Ты, мистер «я аристократ, с родословной размером с Биг Бен», изучаешь маггловедение? — недоверчиво переспросил Гарри.

— А что такого? Я проспорил Блейзу. И не думай увиливать. Я знаю, что ты, Поттер, Бэтмен.

— С чего такая уверенность?

— Ты всегда спасаешь людей, попавших в неприятности. Держу пари, у тебя есть собственный сигнал, как у Бэтмена. Только другой, который Дамблдор высвечивает в небе, и ты взлетаешь на своей метле, чтобы узнать в чем дело и спасти кого-нибудь. Знаешь ли, ты должен лучше шифроваться. Это весьма очевидно…

Гарри находил беседу очень забавной, и ему даже было слегка жаль, что у него нет собственного светового сигнала. Он решил немного подшутить над Драко, главным образом потому, что блондин был совершенно уверен в своей правоте.

— Хорошо, может быть, я — Бэтмен. Тогда ты — Робин?

— О, Боже, нет! — с дрожью в голосе воскликнул Драко. — Ни за что на свете я не одел бы те ужасные зеленые колготки. Плюс, мы с тобой враги. Твой лепший кореш Уизли — Робин, Грейнджер — Бэтгел, а Волдеморт — Джокер. Вот так!

— Так! — согласился Гарри, очень довольный новой порцией алкоголя и тем, что тесно прижимался к Драко.

— Но я как-то выпадаю, — уже надувшись, сказал Драко. — А кто же я?

Гарри на мгновение задумался.

— Я знаю!

— Да? — нетерпеливо спросил Драко.

— Ты, — сказал торжественно Гарри, — ты — женщина-кошка!

Драко, казалось, обдумывал сказанное.

— Женщина-кошка? Да, в коже я смотрюсь потрясающе.

— Конечно, потрясающе. Они, как и мы, враги, таким образом, все сходится.

Гарри был горд за самого себя.

Он и Драко сидели на диване, потягивали коктейль в благодатной тишине, пока на лице блондина не проступило озадаченное выражение.

— Поттер!

— Что опять?

— Разве Бэтмен и женщина-кошка, кроме вражды, еще и не были любовниками?

— Ммм… — Гарри решил, что Драко весьма наблюдателен. — Думаю, ты прав.

— Хорошо, если ты Бэтмен, а я Женщина-кошка, тогда, может быть, поцелуемся?

— Да, думаю, мы должны,— согласился Гарри, который должен был признать, что это логично.

Они мгновение смотрели друг на друга.

— Отлично. Я собираюсь поцеловать тебя, Поттер. Держись!

Гарри любезно закрыл глаза, а Драко наклонился и клюнул его в губы.

Поттер мигнул.

-Не распробовал!

Драко снова наклонился и слегка дотронулся своими губами до его рта.

— Ты все делаешь неправильно, — проныл Гарри, Драко выглядел непонимающим. — Надо закрыть глаза, должно быть много языка, и обычно это длится гораздо дольше. Черт, я покажу тебе, — сказал Гарри, ухватил блондина за затылок, притянул его к себе и впился тому в губы.

Даже сквозь алкогольный туман, поразивший их сознания, мальчики готовы были поклясться, что это лучший поцелуй в их жизни. Обе руки Гарри зарылись в пушистые волосы, перебирая пальцами пряди, руки Драко поползли от талии Поттера вверх по спине, посылая по ней электрический импульс. Гарри облизал его губы и тот нетерпеливо открыл рот, чтобы сплестись языками, и поцелуй стал очень горячим.

Брюнет начал покрывать поцелуями лицо Драко. Тот рвано задышал, эти звуки так понравились гриффиндорцу, что он протянул цепочку поцелуев до уха Малфоя, а затем, вниз по шее, целуя, облизывая, и посасывая. Сначала блондин только постанывал и вздыхал, а потом пробормотал:

— Да, детка, ах… Здесь, да, боже!.. Сделай это, сделай для папочки!

Гарри сделал паузу и облизнулся:

— Для папочки?

— А что? Это просто выражение.

— Никогда не слышал прежде.

— Ты, должно быть, не слишком искушен, спроси любого, это очень распространенное, хорошее выражение.

Гарри оскорбился.

— Едва ли тот, кто не знает этого дурацкого выражения, неопытен.

— Поверь мне, Поттер, — Драко был непреклонен. Гарри помрачнел.

— Заткнись, Малфой! Кроме того, если кто-то здесь и будет папочкой, так это я.

— Ты? — Драко сузил глаза. — Ни в коем разе, Поттер. Я большой, плохой слизеринец и папочкой буду я.

— Прям щаз! Я — мальчик, который выжил, я буду папочкой.

— Ты сидишь у меня на коленях.

— Ни фига! — все больше раздражался Гарри. — Это мои ноги лежат на твоих коленях. Кроме того, я — Бэтмен, а ты женщина-кошка. Очевидно, что парень здесь я, и я буду папочкой.

— А теперь послушай меня, ты, мелкий, девственный гриффиндорец, папочка — я, и закончим с этим. Давай, повторяй, я хочу услышать, как ты это скажешь. Скажи — Малфой, ты мой папочка.

— Чё?

— Давай, говори, я хочу это услышать.

— Ни за что.

— Не зли меня, Поттер, я знаю много темных проклятий и не побоюсь их использовать.

— У тебя нет палочки, — самодовольно указал Гарри.

— Проклятье! — сказал Драко, оглядываясь в поисках вдохновения.

— Скажи это! — упорствовал блондин. — Иначе я тебя защекочу.

Гарри задохнулся от возмущения.

— Ты не посмеешь!

— Еще как посмею! Скажи это!

— НИКОГДА!

— Ладно, ты сам напросился, — сказал Драко, ловко спихнул Гарри на диван и придавил сверху своим телом. Потом он уселся на груди гриффиндорца, прижал его руки коленями, и пощекотал.

Мальчик-который-выжил оказался очень и очень отзывчив. Он метался по дивану, неспособный прекратить смех, потому, что Малфой водил пальцами вверх-вниз по его груди и животу.

— Ради Бога!.. — простонал Гарри, задыхаясь от смеха, поскольку блондин беспощадно щекотал его. — Остановись! Малфой!

— Только если ты скажешь то, что должен, — предупредил слизеринец, увеличивая интенсивность щекотки.

— Нет! — Гарри боролся, как мог, но Драко надежно его придавил, и прошелся по правому боку.

— Малфой! Пожалуйста! ДРАААКООО! — Поттер знал, что скулит, но он был в отчаянном положении.

— Ты знаешь, что сказать, Поттер, — Драко ухмылялся, похоже, ему очень нравился корчащийся в судорогах и стонавший под ним Поттер. Гарри закусил губу, но блондин видел, что он сдается. — Говори, Поттер! Кто твой папочка? Кто, а?

— О, боже… хорошо, ты, чудовище! Малфой, ты мой папочка!

Драко прекратил щекотать его, и Гарри уставился на блондина, ловя губами воздух.

— Ублюдок!

Драко ухмыльнулся.

— Не выступай, а то папочка тебя накажет.

Гарри злобно зыркнул на поработителя, который очень удобно устроился на его животе и, судя по всему, слезать с него не собирался. Как раз наоборот, Драко рассматривал брюнета очень плотоядным взглядом.

— Зеленые, — решительно сказал он, и Гарри смутился.

— Какие? — спросил он, внезапно почувствовав всю тяжесть тела Малфоя на себе.

— Твои глаза, — просто объяснил Драко. — Они зеленые.

— Я знаю, — ответил Гарри, задаваясь вопросом, чего же, спрашивается, добивается Малфой.

Драко наклонился еще ниже, положив руки по обе стороны Гарри и нависая над ним. Его серые глаза пристально изучали лицо, рот был в дюйме от губ гриффиндорца, и теплое дыхание касалось лица.

— Я люблю зеленый, — сказал Драко, и прижался ко рту Гарри губами. Тот ответил с энтузиазмом, и они целовались на диване несколько минут, все более возбуждаясь.

— Малфой?

— Ммм?.. — отозвался Драко, целуя шею Гарри.

— Давай.. о, да!.. пойдем наверх… — сумел выговорить Поттер. — В мою спальню.

— Я думал это дом Фреда… ммм, как хорошо, Поттер… или Джорджа.

— Да, но я остановился в одной из… обожемойсделайтакеще… из гостевых спален.

— Хорошо… о, боже, Поттер! Не останавливайся… пойдем, — Драко задыхался, и они, скатившись с дивана, помчались наверх.

У двери в его комнату Гарри не смог сдержаться. Он остановился, прижал Драко к стене и начал неистово целовать, кусая его губы, вплетая пальцы в волосы и сильно прижимаясь.

Малфой, наконец, от него оторвался и, тяжело дыша, недоверчиво посмотрел на гриффиндорца.

— Поттер, в каком аду ты научился так целоваться?! Ты, похотливое животное!

— Не-ет! — зловредно сообщил Поттер, заталкивая Драко в спальню. — Я — Бэтмен!