В комнате для допросов пахнет потом, пончиками и немного страхом. Гарри переступает порог, удерживая подмышкой папку, и ставит на стол два стаканчика с кофе и бумажный пакет.

Малфой вовсе не выглядит потрясенным или, там, восхищенным. Гарри, конечно, и не надеялся, но на простую благодарность — ее зачатки, во всяком случае, — Драко могло бы и хватить.

Не хватило, видимо.

— Это просто душераздирающе мило, что ты пришел меня навестить, — кривится тот. — Я сейчас расплачусь.

Гарри думает, что душераздирающе то, что Малфой еще не сделал всем приятное и не умер от синдрома «я-заноза-в-заднице».

— Доброе утро, — отзывается он, обходя стол и занимая свое место. — Угрызения совести не мучают?

— Тебя же нет, хотя ты и принес эту бурду, — показывает Драко на кофе. — Да еще и в бумажных стаканах.

— Потерял китайский фарфор, — покаянно отвечает Гарри. — Там сэндвич.

Малфой мгновенно хватает пакет.

— Сам делал? — спрашивает он, вытаскивая бутерброд с таким видом, словно Гарри принес ему совиный помет.

Идея, кстати.

— Это, что, важно? — приподнимает брови Гарри, не отрываясь от листания бумаг в папке.

Малфой сосредоточенно изображает горе.

— Разумеется, — выдыхает он. — Грустно узнавать, что на свете может быть еще один такой же недоумок. Он рассыпается на составные, видишь?

Гарри ловит в воздухе кругляш огурца и роняет его на стол.

— Ощущаю что-то такое, — кивает он серьезно. — А теперь, Малфой, расскажи про убийство.

***

— Он раскололся?

Гермиона кладет голову на скрещенные на столе локти и зевает в сгиб правого. Папка с делом Малфоя торчит из-под левого, открытая аккурат на странице с фотографией Драко. 

Гарри почти ждет истерических воплей про грязнокровок, но в последнее время Малфой даже с Гермионой ладит лучше, чем с ним самим.

— Ну, это потому что она не умственно отсталая, — любезно поясняет Драко, когда Гарри хвалит его за возникшую внезапно толерантность. — Я не переношу идиотов. Поттер, выйди, пожалуйста, вон.

Ага, и это из тюремной камеры. Гарри даже восхищает наглость Малфоя.

Восхищала бы, если бы Драко не обвиняли в убийстве.

— Нет, конечно, — отвечает он. — Молчит, только язвит постоянно. Это противозаконно — накладывать на него Силенцио?

— Не очень, — дергает плечом Гермиона. — Просто тогда он точно не расколется.

— Облом, — сообщает Рон.

Еще бы Гарри не знал. И везде ведь: Малфой только и твердит, что никого он не убивал, ночь — ту самую — провел дома, а МакМиллан, за день до этого публично оскорбивший его мать, наверняка перешел дорожку еще кому-то.

— Я, конечно, терпеть не могу идиотов, — говорит Драко. — Но не настолько, чтобы убивать их. Ты вот жив, хотя возглавляешь топ-лист.

Гарри уже готов биться головой об стену. А еще лучше — бить Драко головой о стол.

Вот это уже наверняка противозаконно.

— Застань его врасплох, — советует Гермиона. — Попроси его там… рассказать про семью, а затем сразу перейди к свидетельским показаниям. Шоковый метод.

— Шоколадный? — переспрашивает Рон и фыркает себе под нос, когда Гермиона возмущенно пялится в его сторону: — Повелась.

— Это потому что я тебе доверяю, — отвечает та. — Ну и потому что знаю тебя, Рональд Уизли.

— Оно и заметно! — вопит Рон, и Гермиона ему уже что-то отвечает.

Наверное, Драко все быстро расскажет, если запереть его в комнате с Роном и Гермионой на пару часов.

В смысле, с будущей четой Уизли, храни Мерлин их детей.

Сам Гарри не хочет детей. То есть, хочет, но вот точно не сейчас, когда у него работа и… и Малфой.

Джинни объяснить это не удалось, так что теперь Гарри еще и брошенный.

— Первое мудрое решение за всю жизнь, — говорит Драко, глядя на след от кольца, оставшийся на пальце Гарри. — Даже Уизилетта достойна большего.

Гарри хочет на Аляску, спасать пингвинов.

Плевать, что там нет пингвинов. 

***

Малфой потешается над его галстуком уже двадцать минут.

И это его надо было застать врасплох? Да это Гарри морально раздавлен!

— Ты становишься красным, — комментирует Драко. — Блевотно-желтый цвет твоего галстука несомненно это подчеркнет. Красота неописуемая, Поттер. А еще мне кажется…

— Что ты делал ночью двадцать второго числа? — перебивает Гарри. — С десяти до часу?

— Спал, — безмятежно отвечает Малфой и широко улыбается. — Подробности хочешь, Потти?

— Если в них будут имена свидетелей, готовых это подтвердить — с удовольствием, — кивает Гарри.

— Упс, — вздыхает Драко. — Нам обоим так не повезло. Перебьешься. У тебя ноль доказательств, так что скоро тебе придется меня отпустить.

Гарри вдруг понимает, что это правда.

Гарри вдруг понимает, что не хочет этого делать.

Гарри вдруг понимает, что свихнулся.

— Это будет лучший день в моей жизни, — быстро говорит он. — Я, пожалуй, даже напьюсь от счастья, когда это произойдет.

— Отпусти меня сейчас, и надеремся вместе, — предлагает Драко.

Гарри чуть ли не соглашается.

Перед мысленным взором встает Гермиона, которая укоризненно смотрит на него, и он думает о том, сколько нотаций ему придется пережить-переслушать, и во-от, уже никаких странных желаний.

Потом Гермиона уходит под руку с Роном, а Гарри остается один, и почему-то решает — в альтернативной мысленной реальности — пойти к Малфою и поссориться с ним, а не мириться к Джинни, и это как-то очень, ну очень странно.

Пункт про свихнулся перебирается на первое место.

***

На этот раз он наколдовывает чай, и Малфой пьет не скрывая удовольствия.

Ну, как не скрывая. Не изображает пантомиму «меня сейчас стошнит».

— Пожалуйста, Малфой, всегда обращайся, — не удерживается Гарри.

Драко смотрит на него так, что становится понятно, что это было страшнейшей ошибкой.

— Если бы ты!.. — начинает шипеть Малфой. — Если бы ты не отобрал у меня палочку, не запер меня здесь, мне бы и не пришлось!.. Да еб твою мать, Поттер, катись в ад!

Гарри заторможено думает, как ему хватило дыхания на все это.

Малфой делает последний глоток чая, минуту мучает чашку, вертя ее в руках, а потом улыбается очень неприятно:

— Вопросы, мистер Поттер, вопросы. Меня расстраивает вид вашего лица, хочу все закончить быстрее.

Интересно, у Аврората есть филиал на Аляске? В Южной Африке? На луне?

— Переживешь, — улыбается он в ответ.

Драко всего передергивает.

— Твоя палочка не реагирует на заклинания, — продолжает он. — Как будто ею никогда не колдовали, Малфой. Не знаешь, почему так?

— Нет, — невинно моргает тот. — Не имею ни малейшего понятия. Поттер, у тебя под носом сыр.

Теперь моргает Гарри.

— Что?.. — переспрашивает он глупо, а затем поднимает руку, начиная водить пальцами по лицу. — Где?

Драко молча наблюдает за ним.

Делая вид, что не пытается не заржать в голос.

Потом наклоняется вперед, протягивает руку и аккуратно отлепляет кусочек сыра от лица Гарри. У него чуть шершавые, теплые пальцы, и Гарри чуть не ловит своими его запястье — так хочется дотронуться.

— Привет ланчу, — негромко заявляет Драко, не отдаляясь и не убирая пальцы. Просто переводит их чуть выше, к скуле, гладит подушечкой большого и фыркает: — Ты так часами ходил, что ли?

Гарри медленно кивает и не своим голосом бурчит:

— Наверное.

— Какая прелесть, — ровно откликается Драко.

Если чуть повернуть голову, то не успеет убрать руку, и можно будет…

Драко убирает руку.

Гарри больше не хочет Аляску.

Он хочет руку Малфоя на свою щеку обратно, вот прямо сейчас.

— Наверное, кто-то ее похитил, — говорит Драко. — И очистил от заклинаний. Скажем ему спасибо?

Или, возможно, он хочет свои руки на шее Малфоя и медленный сеанс удушения.

***

— Ты сделал все, как я сказала?

Волосы Гермионы собраны пером, и выглядит она лихо, как заправский разбойник: в грязной мятой рубашке — Рона, наверняка, — в юбке до колен, заляпанной чернилами, и с темными кругами под глазами.

Рон сидит с гипсом на руке, потому что нечего не смотреть на бладжеры во время игры, а пялиться на свою невесту.

— Конечно, — говорит Гарри. — Пытался застать его врасплох. Но он застал меня первым.

— Как? — спрашивает с любопытством Рон. — Швырнул в тебя чашкой?

— Это мои приемы, — возмущается Гермиона. — Как тебе эта мантия?

— Я либерал, а не консерва, — огрызается Рон.

— Это был консерватор, — поправляет Гермиона. — Отлично, тогда эта?

— Нет, он снял с моего носа кусочек сыра, — вставляет Гарри.

Гермиона потрясенно молчит.

Рон тоже.

Гарри чувствует себя очень глупо.

— Это из-за ланча, — неловко говорит он. — Обычно я замечаю такие вещи, но… 

— Не замечаешь, — отмирает Гермиона.

— Не замечаешь, парень, — добавляет Рон.

Гарри хмурится.

— Меня больше удивляет, что он не укусил тебя за нос, — задумчиво роняет Рон. — Странно, правда?

Гермиона сползает по стулу вниз от смеха.

Инцидент, мечтает Гарри, исчерпан.

Ему напоминают про несчастный кусочек сыра еще три дня.

***

На четвертый он решается опять навестить Драко. 

— Смотрите-ка, кто заглянул на огонек! — радостно заявляет тот в первую же секунду. — А я понадеялся было, что ты умер и теперь воняешь в какой-нибудь канаве. А не здесь.

— Не ври, — отмахивается шутливо — вау, он научился! — Гарри. — Ты наверняка рад меня видеть.

Драко бледнеет.

Драко молчит.

Драко наконец выглядит так, словно его действительно стошнит на стол.

— Я, что, угадал? — потрясенно интересуется Гарри, плюхаясь на стул.

— Нет, — слабым голосом отвечает тот, картинно заваливаясь на спинку. — Мне дурно от того, что ты это предположил.

— Дурно? — передразнивает Гарри.

— Хуже, — подмигивает Драко.

Гарри наклоняется через стол и, аккуратно убрав папку с документами в сторону, целует Драко прямо в кончик нахально сморщенного носа.

Теперь Драко краснеет.

Он молчит рекордно долгие для него три минуты, меняя цвет с фиолетового на розовый, и Гарри за это время успевает, кажется, пережить три сердечных приступа и один инсульт, а потом Малфой как ни в чем не бывало интересуется:

— Ты, что, девственник, Поттер?

И мир начинает крутиться по-новому.

Только в этом мире Гарри хватает Драко за грудки и тянет его к себе, полный намерения доказать, что никакой он не девственник.

Наверное, свихнулся мир.

Ну и поделом, Гарри точно не против.

***

Гермиона зашнуровывает палочкой — ну, ладно, с помощью заклинания, а не так, как Гарри себе это представлял — корсет и не дышит уже полчаса, вроде, чтобы платье сидело идеально.

Платье, конечно, выбрала Флер, Гермиона хотела простую белую мантию.

Так они впервые стали свидетелями того, что миссис Уизли оказалась на стороне Флер.

— Кажется, я умру на собственной свадьбе, — голосом как после гелия сообщает Гермиона.

Флер пихает ее своей палочкой под ребра.

— Собе'ись, — говорит она и продолжает укладывать ее волосы. — 'Арри, уйди вон.

«'Арри» делает вид, что нисколечко не обеспокоен тем, как часто его в последнее время выгоняют из помещений.

Малфой, разумеется, бьет все рекорды.

— Послушай ее, — с придыханием говорит мертвенно-синюшная Гермиона. — Я все еще зла на тебя за то, что ты пригласил на мою свадьбу возможного убийцу.

— Это не он, — отмахивается Гарри.

— Потому что спит с тобой? — спрашивает вдруг Флер без малейшего акцента.

Повисает тишина.

— Эээ… нет, — смущенно бормочет Гарри. — Большей частью потому, что мы нашли настоящего убийцу, жену жертвы. Но да, спасибо, что упомянула об этом.

— Всег'да пожалуйста, — улыбается Флер и загоняет последнюю заколку куда-то в мозг Гермионы.

— На самом деле, я здесь, чтобы сказать, что Рон готов и теперь просто боится, — кашляет Гарри. — Если вы не поторопитесь, он напьется с паники.

— Хлеба и зрелищ, — щелкает пальцами Флер.

Рон, конечно, все равно напивается, и грустным голосом говорит Драко, что он распоследний мудак на свете, но раз уж Гарри влюбился в него, то ладно, Рон примет это.

Хотя Драко, конечно, распоследний мудак. Вот распоследний просто.

— Ты, что, влюбился в меня? — шипит Драко, спихивая с себя тело Рона. — Да кто тебе разрешил?

— Я вообще не очень слушаюсь правил и запретов, — покаянно замечает Гарри, даже не двигаясь с места, чтобы помочь — Рон больно дерется магическим гипсом.

— В отличие от меня, — мимоходом замечает Драко, роняя наконец новоиспеченного мужа на стол. — Сколько раз я тебе говорил, что не убийца?

— Я тебе верил! — клянется Гарри и фыркает. — У тебя духу бы не хватило.

Драко выглядит оскорбленным до глубины несуществующей души.

— Поттер, — щурится он. — Я буду проверять, хватит ли мне духу на тебе. Убью тебя в постели и стану вторым Отелло. Только симпатичнее, разумеется.

— Согласен, — в священном ужасе заявляет Гарри, оглядевшись. — Мы можем перейти к практике прямо сейчас? Тетушка Мюриэл смотрит так, словно вот-вот пригласит меня на танец.

Драко целую секунду молчит, словно собираясь выдать «это будет шоу века», и Гарри испытывает самую настоящую панику, вроде Роновой три часа назад.

Но у Рона хотя бы была Гермиона, а тут тетушка Мюриэл, дела совсем плохи.

Но потом Драко снимает его со скамьи и тащит, распихивая гостей и сообщая каждому, что Поттер безобразно напился, и он просто обязан отнести его в постель.

Где, разумеется, он не убивает Гарри.

Так, пробует пару раз, и все.