Аккуратно закрыв за собой дверь, Малфой обессилено сполз на пол — эта подготовка к ТРИТОНам просто выбила его из колеи. По правде говоря, суматошная атмосфера надвигающихся Рождественских праздников, приправленная истерией по поводу предварительных экзаменов, царила во всем Хогвартсе. Под сводами замка веселыми стайками летали конспекты лекций, поздравительные открытки и громовещатели от разгневанных родителей, недовольных оценками собственных отпрысков. Периодически красные конверты находили своих жертв, и тогда стены школы оглашались яростными воплями, в которых можно было различить угрозы «рассказать обо всем отцу», «забрать из Хогвартса», «запретить походы в Хогсмит» и прочие изыски современной родительской педагогики. Мест в библиотеке и аудиториях уже не хватало, поэтому погребенные под грудами бумаг семикурсники сидели прямо на ступенях меняющих направление лестниц. Остальные же обитатели Хогвартса безропотно их огибали, поминутно выслушивая раздраженное шипение о безвременно погибших под ботинками эссе по Трансфигурации, раздавленных недельных гороскопах по Прорицаниям и опрокинутых склянках с зельями. Нехватка свободных мест наблюдалась и в Больничном крыле — занятые учебой студенты перешли исключительно на диету из мандаринов и шоколадных конфет. Чтобы сесть за стол и пообедать в Большом зале, нужно было проводить археологические раскопки среди гор свитков и книг…

В общем, атмосфера в заснеженном и продуваемом декабрьскими сквозняками Хогвартсе накалялась. Скрыться от всего этого сумасшествия можно было, похоже, только в Выручай-комнате, которую Поттер на пару с Малфоем и облюбовали.

— Поттер! — окликнул слизеринец, всматриваясь в полумрак, разгоняемый лишь каминным пламенем и мерцанием гирлянд на елке. Из-за внушающей ужас стопки книг приветственно взметнулась рука.

— Ты здесь…

— А где же еще я могу быть… Последние шесть билетов остались, а у меня уже голова не варит.

— Тебя за этими учебниками уже не видно! — пожаловался Малфой, ослабляя узел форменного галстука. — У нормальных людей подарки под елкой, а у нас… «Теория и практика продвинутой Трансфигурации: от неживой к живой материи», «Зельеварение. Тысяча и один необходимый компонент», «История Магии в схемах и таблицах: от первобытного строя до современности»… Так жить нельзя, По-о-о-оттер!

— Как показывает почти семилетняя школьная практика — еще как можно, — невозмутимо отозвался гриффиндорец из-за фолиантов. Когда ответа не последовало, над ними все же показалась взлохмаченная макушка:

— А ты что такой убитый?

— Догадайся с трех раз! — проворчал Малфой, ожесточенно расшнуровывая и зашвыривая куда подальше ботинки. Секунду спустя один из них нашел пристанище на подоконнике, второй мирно покачивался на канделябре.

— А мне отсюда неудобно догадываться, — Поттер с интересом проводил полет взглядом. — Подползай ближе.

Вздохнув, Малфой встал и, обойдя учебники, опустился на ковер, с наслаждением вытягиваясь рядом с камином.

— Как твое тестирование по Чарам?

— Нормально, заклинания сегодня все написал, завтра практическая часть, — говоря, слизеринец ликвидировал все конспекты и по-хозяйски устроил голову на коленях у Поттера. Тот тут же начал неторопливо перебирать пальцами мягкие платиновые пряди, легко массируя кожу, и выражение лица Малфоя несколько смягчилось. Он улегся поудобнее и продолжил:

— Флитвик сказал, что на ТРИТОНах ждет от меня не менее, чем «Превосходно».

— Ну вот, я же тебе говорил! — торжествующе воскликнул Поттер. — А ты все волновался.

— Конечно, я волновался, — парировал слизеринец, убирая с шеи отросшие пряди и давая рукам Гарри больший доступ. — Это ты у нас Золотой Мальчик, и тебе все дороги открыты — хоть в Аврорат, хоть в профессиональный квиддич. А меня действительно волнуют оценки. Это выпускной курс, Поттер. От диплома многое зависит, я не хочу прозябать остаток жизни в каком-нибудь захудалом отделе Министерства.

— Ладно-ладно, не волнуйся так! — гриффиндорец мысленно улыбнулся такой пламенной речи: вот от кого, от кого, а от Драко Малфоя такого беспокойства об успеваемости точно никто не ожидает. Когда видишь его самоуверенное выражение лица и всегда царственно прямую спину, в голову приходят только мысли о тепленьком местечке, заранее приготовленном папочкой. А оказывается, нет…

Еще шире ухмыльнувшись своим мыслям, Поттер взглянул на слизеринца. Тот устало прикрыл глаза и расслабился, только время от времени недовольно сжимая тонкие губы, когда горячие ладони соскальзывали ему на шею, и дальше — к чувствительным мочкам ушей.

— Что-то ты сегодня чересчур нервный. И напряженный. Хочешь, я тебе массаж сделаю?

— Я не нервный, я уставший, — буркнул Малфой, но с колен гриффиндорца сполз и перевернулся на живот.

— А я тебе сто раз говорил и еще раз повторю — ты все сдашь, не волнуйся! — Поттер подергал за полы рубашки. — Сними.

— А сам так давно меня раздевал, что забыл, как это делается? — притворно возмутился Малфой, стягивая рубашку прямо через голову и снова ложась на ковер.

— Конечно! Кое-кто приходит после контрольных и сразу падает спать.

— Поттер, у меня сейчас возникло непреодолимое желание встать и накостылять тебе по шее. Останавливает меня только то, что я совершенно разбит.

— Вот и лежи! — подытожил Гарри и перекинул ногу через бедра слизеринца. — Ты сегодня победитель. Тебя надо любить, холить и лелеять.

— О-о-ох! Начало положено хорошее! Ты в курсе, что ты тяжелый?

— Ты тоже не легкий, я же не жалуюсь! — хмыкнул гриффиндорец, устраиваясь на заднице Малфоя и опуская руки ему на плечи. — Расслабься и получай наслаждение.

— Мммм… — застонал Драко при первых же осторожных прикосновениях. — Получишь тут наслаждение — знаешь, как у меня мышцы болят!

— Вот тут? — Гарри снова провел по напряженным мышцам на плечах.

— Да-а-а-а… Ох, как больно!

— Перестать?

— Н-н-н… Уй! Нет!

— Ты уж определись, — расхохотался Поттер.

— Что смешного? Посмотрим, что с тобой будет после недели сидения над учебниками! — От возмущения Малфой приподнялся и попытался через плечо посмотреть на гриффиндорца.

— Все-все, успокойся, — тот ладонями надавил ему на лопатки, заставляя снова опуститься на ковер, и продолжил массировать плечи, с силой разминая их кончиками пальцев.

Малфой раскинул руки в стороны, на его лице воцарилось выражение полного блаженства. Под умелыми ласковыми движениями он тихо постанывал и шипел, выпуская воздух сквозь зубы, когда Поттер задевал ноющие мышцы.

Постепенно горячие ладони переместились ниже, на лопатки, проворные пальцы пробежали по спине, прощупывая каждый выступающий позвонок, разминая гладкую кожу, огладили бока и замерли на изгибе поясницы.

Малфой тут же приподнял бедра, недовольно замычав:

— Ну… Почему ты остановился?

— Ничего себе! А тебе мало?

— Ма-а-ало… Давай дальше.

— Мне так неудобно, сядь.

— Мерлин, опять! — фыркнул слизеринец, но послушно привстал и вопросительно поднял бровь.

Поттер немного отодвинулся к стоящему у камина креслу и сел, прислонившись к нему спиной. Раздвинув ноги, он приглашающе похлопал по ковру и Малфой, ухмыльнувшись, сел ближе, прижимаясь к его груди и расслабленно откидывая голову на его плечо.

Гарри тут же продолжил нежно массировать кожу, но очень быстро его ласки переместились вниз, к хрупким косточкам ключиц, потом на грудь и плоский, вздрагивающий под горячими прикосновениями, живот. Несколько раз уверенно проведя по груди Малфоя сильными ладонями, Поттер опустил одну руку ему на бедро, а подушечками пальцев второй нарочито медленно повел вверх, царапая чувствительную кожу ногтями, посылая по всему телу волны сладкой дрожи.

Слизеринец тихо вздохнул и удобнее устроился в жарких объятиях, накрывая руку Поттера своей, переплетая пальцы.

Гарри тем временем несильно сжал мгновенно затвердевший розовый сосок, повернул голову и, кожу на шее Драко, хрипло выдохнул ему в ухо:

— Для того, чтобы продолжить, придется избавиться от некоторых частей туалета… — его рука, покинув бедро Малфоя, скользнула под ремень форменных брюк.

— Поттер, мне кажется, ты нарываешься… — нарочито задумчиво протянул слизеринец, но дыхание его, тем не менее, тоже заметно участилось.

— А что, если и так? — продолжил почти мурлыкать Поттер, мягко прикусывая мочку уха Малфоя и не прекращая терзать горошину соска. Скользя по низу живота и бедру слизеринца, рука Поттера то и дело дразняще ныряла под ремень, а большие пальцы оглаживали выпирающие бедренные косточки.

— Сеанс массажа, значит, окончен? — еще раз уточнил Драко, подняв голову, пока Гарри неторопливо выцеловывал влажную дорожку от одного его плеча к другому.

— Угу, — губы Поттера стали перемещаться вниз, а обе руки тем временем накрыли пряжку ремня Малфоя, попытавшись самостоятельно избавиться от досадной преграды в виде брюк. Но всего секунду спустя они были остановлены ладонями Драко, а сам Гарри не заметил, как теперь он оказался распростертым на ковре. Оседлавший его бедра и наклонившийся сверху слизеринец победно улыбался. Поттер, загипнотизированный улыбкой на этих чувственных губах, потянулся за поцелуем, попытавшись приподняться на локтях, но Малфой только сильнее прижал его раскинутые по сторонам руки к полу:

— Я же сказал, что ты нарываешься, — прошептал он, опустив голову и остановившись всего в паре сантиметров от разгоряченного лица гриффиндорца. Его глаза с расширившимися в темноте зрачками лихорадочно блестели, прохладные волосы шелком касались щек Поттера, создавая будоражащий контраст с обжигающим неровным дыханием.

— А я этого и не отрицал, — Гарри провокационно провел острым кончиком языка по вмиг увлажнившимся губам, все так же не отрывая взгляд от лица слизеринца.

— Ах, так! — резко наклонившись, Малфой приник ко рту партнера грубым поцелуем. Его язык мягко прошелся сначала по нижней, потом по верхней губе Поттера, на секунду отступил и, не встретив сопротивления, снова по-хозяйски скользнул дальше, настойчиво лаская язык Гарри. — Что ты теперь скажешь?

— Еще… — только и выдохнул Поттер, судорожно хватая ртом воздух, когда слизеринец наконец оторвался от него.

— Ты сам попросил, — усмехнулся Драко, и его губы продолжили терзать податливые, с готовностью приоткрытые навстречу яростным поцелуям губы Гарри. Когда влажные прикосновения языка переместились на скулу и дальше — к шее, Поттер чуть слышно застонал и снова попытался приподняться с ковра, усилить контакт тел, но Малфой только сильнее сжал его запястья и предупреждающе прикусил смуглую кожу на плече:

— Ну, уж нет! Что ты там говорил? «Лежи и получай наслаждение»…

Поттер было улыбнулся, но его смех быстро превратился в еще один стон удовольствия, когда Драко опять, уже гораздо более ощутимо, прихватил зубами пылающую под поцелуями кожу, тут же зализав место укуса. Теперь сводящие с ума прикосновения мягких губ и языка скользили по ключицам, а Гарри только и мог, что тихо постанывая, извиваться, прижатый к ковру гибким телом слизеринца и лишенный всякой возможности двинуться.

Увлекшись поцелуями, Малфой попытался расстегнуть мешающую рубашку гриффиндорца, и выпущенные из захвата руки Гарри тотчас метнулись вверх, обнимая, прижимая еще теснее, еще ближе. Пальцами Поттер зарылся в мягкие светлые пряди, невольно вскрикивая и выгибаясь дугой — Драко не терял времени даром и, торопливо расстегивая пуговицы, губами ласкал обнажающуюся кожу, уже добравшись до сосков. Однако, почувствовав на затылке горячие ладони, он вывернулся из требовательных объятий и снова выпрямился:

— Поттер, что конкретно во фразе «Лежи и получай наслаждение» тебе не понятно?

Глаза Гарри недоумевающе расширились, а слизеринец невозмутимо перегнулся через него, нашаривая в складках отброшенной в сторону рубашки свою палочку. Распаленный уже Поттер, казалось, совсем не следил за его действиями, поэтому, когда Малфой склонил голову над его лицом, он просительно потянулся за еще одним поцелуем. Но слизеринец лишь немного отодвинулся, неотрывно глядя в зеленые, расфокусированные глаза за поблескивающими стеклами очков. Затем, снова сократив расстояние между их лицами до нескольких сантиметров, медленно повел языком по узкой верхней губе Гарри. Тот рванулся вверх, отчаянно желая углубить поцелуй, но Малфой опять ускользнул. Однако стоило затылку Поттера коснуться ковра, как вернулись и пытающие ласки, а потом слизеринец, довольно болезненно прихватил зубами его припухшие губы, оттягивая нижнюю.

— Что ты вытворяешь… Мал… фой… — было видно, что гриффиндорец уже с трудом заставлял себя складывать слова в осмысленные фразы.

— Только то, о чем ты сам попросил… — прошептал Драко, продолжая невесомо касаться его рта губами и незаметно направляя палочку на все еще удерживаемую руку. — Инкарцеро!

Вырвавшиеся из палочки веревки тут же опутали запястье, намертво пригвождая его к ножке так кстати стоящего рядом кресла. Свободная рука было взметнулась вверх, но тоже оказалась привязанной заклятием к другой ножке.

Аккуратно поддев подбородок яростно сверкающего глазами Поттера, слизеринец торжествующе усмехнулся:

— Вот только рубашку снять уже не получится, но это не беда, правда? Зато ноги, так уж и быть, я оставлю несвязанными.

— Развяжи меня, Малфой, — Поттер попытался двинуть руками, напрягая мышцы, но тщетно — веревки прочно фиксировали его запястья, и все, что ему оставалось, это сверлить взглядом скрытое растрепавшимися волосами лицо Малфоя.

— Обязательно. Только чуть позже, — слизеринец продолжил скользить кончиком палочки по быстро пульсирующей жилке на шее, по груди, насколько это позволяла расстегнутая не до конца рубашка. — А пока… Ты сам сказал, что сегодня я победитель… Так что, ты — мой чемпионский приз.

— Сначала было бы неплохо спросить, согласен ли я, — пробормотал Гарри, выгибаясь под дразнящим прикосновением, посылающим по всему телу волны нервной дрожи.

— Ты ведь практически напросился, Поттер… — палочка снова двинулась вверх, а Малфой неотрывно наблюдал, как гриффиндорец закусывает губы, пытаясь сдержать стон. — И тебе точно понравится… — Он отбросил палочку в сторону и рванул в стороны края рубашки, так, что несколько оставшихся пуговиц просто отлетели.

Расправившись таким образом с рубашкой, Драко наконец оторвал взгляд от лица Поттера и приник к его груди, покрывая ее мелкими поцелуями, пока не коснулся губами уже давно твердого соска. Обведя его языком, прикусив и тут же мягко поцеловав, словно извиняясь, он ущипнул и начал перекатывать в пальцах горошину второго соска. Другая его рука тем временем, чуть раздвинув в стороны ноги гриффиндорца, накрыла выпуклость под плотной тканью брюк.

— Точнее, уже нравится, — усмехнувшись, поправился он и, быстро расстегнув ремень, стянул брюки Поттера вниз. Так же молниеносно разделавшись и с собственной одеждой, Малфой накрыл Гарри своим телом, ритмично покачивая бедрами, потираясь о него. Губы слизеринца тем временем снова вернулись к беззащитно оголенной шее Поттера, лаская и пытая одновременно, оставляя собственнические метки, которые завтра точно нужно будет сводить заклинаниями.

— С-с-сволочь! — зашипел гриффиндорец, когда жесткие поцелуи постепенно переместились выше, и Малфой прикусил зубами мочку, влажно проводя языком по ушной раковине.

— Осторожнее, Поттер! Сейчас я все контролирую… — раздельно прошептал слизеринец ему на ухо, сопровождая каждое слово новым поцелуем-укусом. Его рука тем временем, словно еще раз подтверждая слова, скользнула вниз и, проникнув под резинку плавок Поттера, сжала возбужденный член у основания.

— О, боже… — не выдержав, отчаянно-сладко застонал Гарри, выгибаясь, вскидывая бедра, пытаясь хоть так усилить контакт тел, и слизеринец удовлетворенно хмыкнул:

— Это мне нравится гораздо больше, — его ладонь уже настойчивее прошлась по всей длине и огладила рефлекторно сжавшиеся ягодицы. — Акцио, любрикант! — Выкатившаяся откуда-то из-под кровати баночка послушно прыгнула ему в руки, и Малфой ловко скрутил крышку. Одним движением стянув с гриффиндорца плавки, он раздвинул его ноги в стороны и сел между ними. Ненужная больше крышка с тихим стуком упала на ковер, Драко окунул пальцы в терпко пахнущую смазку. Все это время Гарри неотрывно следил за его действиями, но как только почувствовал скользкое дразнящее прикосновение к своему входу, зажмурился, тяжело дыша и пытаясь расслабиться. Слизеринец медлил всего пару секунд и, наконец, плавно ввел в него палец, другой рукой поглаживая вздрагивающие бедра. Когда дыхание Поттера немного выровнялось, а морщинка между судорожно сведенными бровями разгладилась, Малфой медленно отстранился, снова вводя палец уже под немного другим углом. По телу гриффиндорца тут же прошла крупная дрожь, а с губ сорвался тихий всхлип. Он попытался приподняться, самостоятельно двигаясь и насаживаясь, но Драко, лишь сильнее прижал его бедра к ковру:

— Тише-тише, Поттер, мы еще только начали…

Теперь при каждом движении его пальцы задевали простату, и гриффиндорец, затерявшийся в волшебных ощущениях, закрыл глаза, весь отдавшись властным ласкам. Очень быстро Малфой заменил один палец двумя, затем тремя, одновременно внимательно наблюдая за лицом Поттера, а почувствовав, что он почти на грани, отстранился.

— Еще! — разочарованно застонал Гарри, распахивая глаза.

— Что — «еще»? — изогнув бровь, спросил Малфой, низко наклоняясь к его лицу.

— Ты знаешь, что…

— Мне нужно это услышать… — едва касаясь, рука Драко принялась невесомо поглаживать внутреннюю сторону бедер Поттера, и тот застонал, бессильно сжимая кулаки. — Чего ты хочешь? — Волнующие ласки внизу живота… — Скажи, чего ты хочешь? — … на прижатом к животу члене… Но этого недостаточно, этого так мало…

— Трахни меня…

— Что? Я что-то плохо расслышал… — ладонь сжалась чуть сильнее.

— Трахни меня, Малфой, черт тебя дери! — Гарри почти кричал.

— Мне нравится, когда ты так просишь, Поттер.

Гриффиндорец не ответил — часто и поверхностно дыша, он наблюдал, как Драко, снова окунув пальцы в баночку, обильно распределяет смазку по всей длине. Приподняв и согнув в коленях ноги Поттера, Малфой приставил покрасневшую головку к его пульсирующему входу и замер на миг. А потом плавно качнул бедрами, входя сразу до середины и одновременно обхватывая ладонью член Поттера, массируя большим пальцем чувствительную уздечку.

Гриффиндорец едва не задохнулся гортанным стоном и до боли сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Но почти сразу же покорно расслабился, сдался исступленным ласкам покрывающего его плечи поцелуями слизеринца. Дав ему время привыкнуть к ощущению заполненности, Малфой вышел из него и снова размашисто вошел, уже глубже. Постепенно наращивая темп, теперь слизеринец каждый раз входил до конца, а Поттер, обвив ногами его талию, прогибался в пояснице, приподнимал бедра, чтобы оказаться еще хоть на сантиметр ближе к жару его тела, чтобы еще хоть немного дальше ощутить его внутри себя:

— Еще… Глубже… Еще… — сорванным голосом жадно шептал он, едва хватая ртом воздух, и от этих хриплых стонов крышу у Малфоя сорвало окончательно. Просунув руку между их телами и обхватив член Поттера, он начал двигать ею в одном ритме с собственными яростными толчками, сжимая, по кругу поглаживая покрасневшую головку. Почувствовав, что через несколько сумасшедших минут тело Гарри напряглось как струна, слизеринец последний раз глубоко вошел в него, вплотную прижимаясь бедрами и одновременно сжимая член ладонью. Поттер протяжно застонал и, забившись в жарких объятиях выгнулся, почти вставая на лопатки. Вырвавшаяся струя спермы обильно залила его живот, а внутренние мышцы рефлекторно сжались. Мгновение спустя сокрушительной волной оргазма накрыло и Малфоя, и тот, задыхаясь, обессилено рухнул на грудь гриффиндорца, до синяков сжимая его бедра.

Первым в себя пришел Гарри. Забывшись, он хотел притянуть поближе покоившуюся у него на груди светловолосую макушку, но веревки только сильнее впились в кожу:

— А, черт! — сквозь зубы выругался он.

— Только несколько минут был «бо-о-о-оже», и вот, опять… — притворно посетовал Малфой, поднимая голову и ставя подбородок на сложенные замком на груди Гарри руки. — Ты уж определись, Поттер.

— А у тебя много обличий, Малфой — то ангел, то демон.

— Ого, что-то тебя потянуло на романтику… — слизеринец сыто потянулся. — Значит, надо подобное почаще устраивать…

— Почаще! — возмутился Поттер. — Ты меня еще, между прочим, не развязал!

— Я, знаешь, что тут подумал… — Протянул Малфой, лежа сверху на гриффиндорце в такой же ленивой позе и снимая с него чудом не свалившиеся до этого очки. — Пожалуй, не буду тебя развязывать. Завтра у меня опять Чары, я уверен, что сдам их, так что… Как ты там говорил? «Победитель — приз»…