— Но...

— Мистер Поттер, еще одно "но" и Гриффиндор сможет попрощаться с еще двадцатью баллами. Вы остаетесь убирать кабинет зельеварения, а Драко присмотрит за тем, что бы вы, мистер Поттер, не заслужили взыскание на месяц вперед за очередную оплошность. Я не намерен терпеть вас так долго.

— Но, сэр, Малфой...

— Двадцать баллов с Гриффиндора!

* * *

Сегодня Драко Малфою явно везло. Он получил хорошие новости из дома, принес пятнадцать баллов родному факультету, а заодно получил возможность сверх нормы изводить Поттера после уроков. В предвкушении язвительных перепалок (в которых при случае он легко может пригрозить Поттеру, что скажет Снейпу, будто тот разбил какую-нибудь склянку или разлил какое-то зелье) блондин вошел в класс Зельеделия. Снейп сидел за своим массивным столом и что-то быстро чиркал на пергаменте. Увидев Драко, профессор поспешно поводил палочкой по написанному, бормоча что-то себе под нос, и поспешно скрутил пергамент в свиток. Убрав его куда-то в складки мантии, слизеринский декан повернулся к своему студенту:

— А, Драко. Поттер уже должен подойти. Его наказание длиться до девяти, впрочем, если опоздает, продли на каждую упущенную минуту. Если я вернусь позже, чем вы закончите, дождись меня здесь. Все ясно?

— Да, сэр.

Ничего не ответив, Снейп стремительной походкой вышел из класса. Блондин посмотрел на часы и, прислушиваясь к звуку удаляющихся шагов, неторопливо прошествовал к снейпову креслу и уселся на темное, с протертым лаком, дерево.

* * *

День Гарри Поттера не заладился с самого утра. Мало того, что он опрокинул на себя бокал с тыквенным соком и потерял чертову уйму баллов за то, что нечаянно уронил котел и "пререкался с преподавателем", так еще и смотрящим за исполнением наказания был назначен Драко Малфой. Ох, Снейп наверное даже не догадывается, что его пытка станет для Гарри тяжелее, чем тот планировал! Вот уже не первую неделю мальчик начал замечать, что все чаще бросает взгляды на слизеринский стол, находясь в Большом Зале. Более того, он заметил, что теперь ждет того момента, когда ему случиться встретить Малфоя в коридоре, или на лестнице, или в дворике, или в Хогсмиде, или на стадионе, или... или... В общем, Гарри стал сам не свой. Собственные мысли пугали его не меньше, чем его вид пугал его же друзей. Больше всех, конечно, беспокоилась Гермиона, которая, как отметил юноша, сразу начала делать предположения в сторону несчастной любви и безответных чувств. Конечно, она была права, Драко Малфой никогда не согласиться даже на объятия с Мальчиком-Который-Чтоб-Его-Выжил, не то что на поцелуй или на совместную ночь... Стоп. Какие поцелуи, какая ночь, Поттер, какая к черту любовь, ты точно рехнулся! Это же М-а-л-ф-о-й, сын Пожирателей Смерти, парень, который отравляет тебе и твоим друзьям жизнь с первого дня в Хогвартсе, парень, который всячески пытается тебе навредить, парень, жесты которого заставляют сердце тихонькой йокать а глаза которого приковывают к месту, губы которого заста...

— Мистер Поттер, ваше наказание началось еще семь минут назад! Я бы с удовольствием вас отчитал, но, увы, вынужден торопиться по своим делам.

— Я... Я... Извините, сэр, я просто... — Гарри весьма удачно вырвали из его же собственных размышлений.

— Избавьте меня от ваших красноречивых изъяснений, мистер Поттер.

Снейп окинул Гарри высокомерным взглядом и, взметнув полы мантии, отправился дальше по коридору. "Надо же, такой отличный повод меня выругать, а он ограничился парой слов. Видимо, действительно торопится", — подумал темноволосый гриффиндорец.

Пройдя еще пару метров, Гарри Поттер оказался прямо перед массивной темной дверью, ведущий в недра кабинета Зельеварения.

* * *

Дверь робко приоткрылась, и Драко увидел темную макушку, а мгновением позже и поблескивающие стекла круглых очков.

— А, Поттер, знаешь, Снейп велел продлить тебе наказание на столько минут, на сколько ты опоздаешь, — с ехидной ухмылкой слизеринец откинулся в кресле.

Гарри ничего не ответил. С тех пор, как он заметил такие перемены в своем отношении к блондину, он так же обнаружил, что совершенно неспособен вести с ним словесный поединок. Пауза немного затянулась, и, увидев на лице Малфоя легкое недоумение, Гарри, собрав воедино все остатки своей гриффиндорской храбрости и уверенности, как мог громко, сказал:

— Прекрати. Что я должен делать?

— Хм... Даже не знаю, Поттер. Ты что, совсем отупел? Тебе Снейп что сказал? Убирать кабинет, понимаешь, убирать? Или твое зрение стало настолько плохим, что ты не видишь грязные котлы и пятна на столах?

— Замолчи. Просто скажи, где взять тряпку и замолчи.

— Да я понятия не имею, Поттер. Я, знаешь ли, на отработку у профессора Снейпа ни разу не оставался, не знаю, что да как. Мне казалось, ты уже наизусть знать должен, где что лежит...

— Хватит! Да, Снейп приставил тебя ко мне, чтобы ты проследил за исполнением наказания, видишь, я здесь, я готов к работе, я просто спрашиваю у тебя, где лежит чертов кусок ткани!

И тут Поттер понял. Малфой действительно не знает, где лежит эта тряпка. "Слизеринец просто оттягивает время, чтобы подольше задержать тебя и делает все, чтобы вывести тебя из себя. Успокойся, Гарри, не давай ему так легко себя развести. Таааак..."

— И к твоему сведению, Поттер, Снейп "меня к тебе не приставил", а всего лишь велел проследить, как бы ты тут чего не прихватил или не разбил.

Гарри, конечно, мог много чего высказать по этому поводу, но на счастье Малфоя, гриффиндорец догадался дать себе установку на спокойствие раньше, чем успел что-либо сказать. К тому же, Гарри увидел тряпку на нижней полке темного шкафа, ближнего к правому углу кабинета. Темноволосый юноша двинулся в заданном направлении, и взгляд льдисто-серых глаз проследил его путь. На счастье Поттера, Малфой тоже ничего не сказал.

Гарри взял тряпку и, направив на нее палочку, увлажнил ее нужным заклинанием. Потом двинулся по направлению к столам и с радостью для себя отметил небольшое количество котлов всего на двух первых рядах. "Наверное, сейчас прошел какой-нибудь дополнительный курс по зельям, или что-то вроде того", — подумал Поттер. Взяв один из котлов, он направил на него палочку, очертил круг по диаметру, после чего снова взял в руки тряпку и принялся оттирать остатки зелья с днища.

Так продолжалось где-то минут десять, а может даже пятнадцать. За это время юноша успел очистить полтора котла. Надо сказать, подобное занятие все-таки неплохо отвлекало и разгружало голову от дурных мыслей, так что Гарри даже понадеялся было на спокойную отработку взыскания, но Малфою, похоже, надоело сидеть в тишине.

— И все же, Поттер, ты не можешь без того, чтобы хотя бы раз в месяц не наведаться в послеучебное время в к моему декану...

Гриффиндорец, вырванный из тишины, поднял взгляд на Драко, который продолжал надменно восседать в преподавательском кресле.

— Твой декан и сам получает неимоверное удовольствие, когда наказывает меня, Малфой.

— Хах, я даже начинаю ревновать, слизеринский декан проводит больше времени с Мальчиком-Который-Выжил, чем с собственным факультетом!

— Что, влюбился, Малфой? — упоминание о "Мальчике-Который-Выжил" всегда выводило Гарри из равновесия. Этот случай не стал исключением, эх, а ведь все почти успокоилось...

— Что, Поттер? Ты смеешь намекать на какие-то личные отношения между мной и Снейпом? Да ты, тебя наверняка уже перетрахало пол-факультета, чертов Поттер!

Одним рывком Гарри встал, вторым оказался прямо напротив массивного стола. Он уже было собрался вправить кулаком мозги этому нахальному выскочке, но тут его взгляд встретил взор Драко Малфоя. Глаза, радужка которых напоминала застывшую ртуть, смотрели на него с выражением даже некоторого... испуга. Но, видимо, блондин быстро прочитал смятение в душе своего оппонента, так как в тот же миг выпрямился и смотрел в ясные зеленые глаза совсем по-малфоевски:

— Ну? — протянул слизеринец.

— Черт бы тебя подрал, выскочка.

Гарри развернулся и стремительно прошествовал обратно к котлам, осознавая все неудобство своего нынешнего положения. И он был очень рад, когда не услышал очередной выпад в свой адрес.

Малфой, в свою очередь, быстро понял, что лучше не подводить своего "подопечного" к крайней черте. Ничего хорошего это ему не предвещало. Он и в самом деле ни на шутку испугался, увидев огонек ярости в глазах брюнета, ему было неприятно видеть, как гримаса злобы исказила нежные черты лица Поттера. "Какие мысли. Видимо, я просто закоренелый эстет, если даже в роже Поттера пытаюсь выискать "нежные черты", ха".

На самом же деле, Драко Малфой являл собой неплохой пример ценителя мужской красоты. То есть, скорее, юношеской. В древних чистокровных семьях это считалось внегласной нормой и никогда не обсуждаемой прилюдно. Юной аристократ может вести половую жизнь с как с девушками, так и с представителями своего пола, главное, конечно, знать меру. И, безусловно, как только отпрыск древней магической семьи обзаводится семьей и женой (что не обсуждалось вообще, ибо первее всего стоял вопрос о продолжении рода со всеми вытекающими последствиями), он должен был прекратить вести беспорядочную половую жизнь, тем более, с мужчинами. Драко это все было прекрасно известно (как от друзей, так и от собственного отца), и потому юный Малфой наслаждался жизнью, пока мог, пока еще есть такая возможность.

И вот сейчас слизеринец поймал себя на том, что внимательно разглядывает сидящего перед ним юношу, совсем еще мальчишку. Непослушные темные волосы, тонкая длинная шея, губы цвета закатного неба и глаза, эти безумные зеленые глаза. Драко резко захотелось съесть яблоко. На уроках трансфигурации их, конечно, учили превращать предметы в еду, в том числе и в фрукты. Оглядевшись в поисках подходящего объекта для трансфигурации, и не найдя на столе и близлежащих шкафах ничего подходящего, взгляд Малфоя зацепился за персиковый цвет, стоявший на полке, что висела на противоположной стене. "Хм...Ведь недозрелые персики можно трансфигурировать в яблоки,да?" — спросил сам себя Драко. Его действия оказались быстрее его мыслей, и вот уже во мгновение ока светловолосый слизеринец стоял напротив полки с небольшим деревцем в горшочке с рыхлой землицей "Странное растение... Наверное, что-то вроде особого сорта специально для зелий". Действительно, деревце выглядело немного странно как по форме, так и по размерам, не говоря уже о том, что жило здесь абсолютно без солнечного света. Но усомниться в том, что это действительно будущие персики, не давал ярлык с надписью "Цвет персиковый, лабораторный". "Нельзя создать еду из несъедобного предмета, равно как и нельзя создать еду из ничего", — вспоминал Драко лекции МакГонагл, — "что же, в таком случае это мне вполне подходит...". Блондин протянул тонкую кисть и, ухватившись за один еще не до конца сформировавшийся, зеленоватый плод, потянул на себя.

В тот же миг полка сорвалась с одной из петель, ее державших, и один за другим на Драко повалились различные склянки, банки, пробирки, книги, деревце... Мальчишке разбила бы голову первая же заспиртованная жаба, но тут чьи-то сильные руки ухватили его за талию и рванули на себя. Малфой почувствовал, что падает, и уже приготовился к удару пятой точкой о холодные камни подземелья, но к своему удивлению, юноша растянулся на чем-то теплом и податливом. Это самое "теплое и податливое" тут же ойкнуло и издало чуть хрипловаты стон. Драко обернулся и уперся носом в подбородок Гарри Поттеру.

— Поттер?

— Я...

Малфой посмотрел в глаза своему спасителю и в тот же миг понял, чего он хочет на самом деле. Никаких яблок ему не нужно, он хочет его, мальчика с такими пронзительными изумрудными глазами... Слизеринец и сам не понял, в какой момент подтянулся и робко коснулся этих сводящих с ума губ. К его облегчению, Поттер и не подумал отстраняться. Наоборот, гриффиндорец крепче стиснул талию Драко, отчего тот невольно и тихонько застонал, впрочем, стон его быстро скрылся в поцелуе. Темноволосый юноша почувствовал, как возбуждается, и углубил поцелуй. Драко был рад этому ненавязчивому напору и легко отдал руководящую роль мальчишке под собой.

Как это было опьяняюще! Давно уже Драко Малфоя так не целовали. Обычно поцелуем всегда руководил он, брав на себя всю инициативу, и только теперь начал понимать, почему ему до сих пор не было так хорошо от простого прикосновения к губам. Когда же язык Поттера скользнул глубже в рот блондина, тот почувствовал накатывающую волну возбуждения.

— Я... Я хочу тебя, Малфой, я хочу тебя!

— Тшш...

Поначалу, когда поцелуй закончился, студент Слизерина почувствовал пустоту и разочарование, но теперь, когда руки Гарри гуляли по его одежде, справляясь с застежкой мантии, а он сам уже расстегивал рубашку гриффиндорца, Драко ощутил безмерную радость от осознания предстоящего.

— Драко...

Ох, как непривычно слышать свое имя, произносимое его губами...

— Что... Гарри?

— Драко я не... Я никогда не делал этого с парнями... То есть, я делал это с девушками, но...

— Ничего не говори. Я буду в снизу. Только не останавливайся.

Гарри снова, даже с большим энтузиазмом, принялся за одежду Драко, но вдруг снова остановился.

— Драко, а ты...

— Делал ли я это с парнями? Да, Поттер, делал. К твоему сведению, в древних колдовских семьях это нормально, тем более, я пока еще не женат.

— Но... В смысле... И...

— Ох, Мерлин, заткнись, Поттер.

Для большей уверенности блондин накрыл рот брюнета своим, и их языки вновь сплелись воедино.

К тому времени, как оба уже избавились от одежды, Драко ныл от возбуждения, как девственник, а Гарри, казалось, готов был уже кончить от простого прикосновения.

— Ты точно этого хочешь, ммм, Гарри? — спокойно спросил юноша.

— Хочу ли я этого? Драко, я... Я хочу этого с тех самых пор, как мне начали сниться сны с тобой в главной роли, а просыпался я весь взмокший и возбужденный до предела. Ты спрашиваешь, хочу ли я этого? Да, Драко, очень хочу. А ты?

— Да, — только и смог вымолвить белокурый слизеринец.

Губы Гарри коснулись ключицы Малфоя, прошлись легонько по шее, а потом впились в горло страстно всасывая в себя бледную кожу. После чего на шее остался красноречивый засос.

— Позволь мне.

Драко опустил руки на плечи гриффиндорца и прочертил языком дорожку от мочки уха, по шее, до соска. Когда блондин услышал громкий стон, он опустился еще ниже и вобрал в себя возбужденную плоть брюнета. Гарри заскреб короткими ногтями по каменным плитам, продолжая стонать. Теперь уже непрерывно.

Когда Драко понял, что от заветной грани его любовника отделает совсем немного, он приподнялся и подтянулся еще ближе, усаживаясь бедрами на твердый член.

Несмотря на то, что это был не первый пассивный сексуальный опыт Драко, боль в анусе все равно была. Двигая бедрами, слизеринец громко и тяжело стонал.

Почувствовав, что оргазм накроет его совсем скоро, Гарри обхватил рукой член белокурого юноши и принялся водит по нему большим пальцем.

— Не... Нежнее, Поттер... Гарри... Аааах!

Драко ощутил, как брюнет кончил внутри него и сорвался на полукрик, когда кончил сам. Все-таки Поттер быстро обучался всему новому.

Упав на своего любовника, юноша прикрыл глаза и почувствовал легкий поцелуй на виске. Он потянулся за новой порцией удовольствия, и Поттер ему не отказал.

— Драко, мне кажется, я влюбился в тебя.

— Это не новость, Поттер.

— Что?

— Каждый второй студент Хогвартса влюблен в Драко Малфоя, разве нет?

— Мой эгоистичный...

— Правильно, Поттер, теперь я только твой...